Джеффри Арчер - Лишь время покажет

— Сам Гарри считает, что это провал, — уточнил Холкомб, — хотя занял семнадцатое место из трехсот и ему предложили класс «А».

— Но сможет ли он принять это предложение? Оно возложит на его мать дополнительные расходы.

— Если не случится ничего непредвиденного, она сможет платить за обучение Гарри в ближайшие пять лет.

— Даже если так, мальчику не светят те мелкие излишества, которые большинство его сверстников воспринимает как нечто само собой разумеющееся.

— Возможно, но мне удалось покрыть некоторую часть мелких расходов из его школьного списка, так что он сможет записаться по меньшей мере на два внеклассных занятия из трех, которые пришлись ему по душе.

— Позвольте я угадаю, — перебил его Смоленый. — Хор, театральный клуб и?..

— Общество ценителей искусства, — подсказал Холкомб. — Мисс Манди и мисс Тилли берут на себя ответственность за все разъезды хора, я покрываю театральный клуб, а…

— …а мне досталось Общество ценителей искусства, — заключил Смоленый. — Его новая страсть. Я пока не сдаю позиций, когда речь заходит о Рембрандте и Вермеере и даже этом новом малом, Матиссе. Теперь Гарри пытается заинтересовать меня испанцем по фамилии Пикассо, но сам я ничего в нем не нахожу.

— Никогда о таком не слышал, — признался Холкомб.

— И сомневаюсь, что услышите, — подхватил Смоленый, — только не говорите Гарри, что я так сказал.

Он взял небольшую жестяную коробочку, открыл ее и достал три купюры и почти все монеты, которыми располагал.

— Нет-нет, — возразил Холкомб, — я не за этим пришел. На самом деле я собирался попозже днем зайти к мистеру Краддику, и он, я уверен…

— Как видите, я в состоянии обскакать мистера Краддика, — настоял на своем Смоленый, протягивая деньги.

— Весьма щедро с вашей стороны.

— Деньги, потраченные не зря, — заметил Смоленый, — даже если это и вдовья лепта. По крайней мере мой отец одобрил бы.

— Ваш отец? — переспросил Холкомб.

— Он каноник в Уэльском соборе.

— Я и не знал. Значит, по крайней мере, вы можете время от времени его навещать.

— Увы, нет. Боюсь, я современный блудный сын, — возразил Смоленый и, не желая углубляться в эти материи, сменил тему: — Так зачем же вы прибыли, молодой человек?

— Не припоминаю даже, когда меня в последний раз называли «молодым человеком».

— Ну так радуйтесь, — посоветовал Смоленый Джек.

Холкомб рассмеялся:

— Я раздобыл пару билетов на школьную постановку «Юлия Цезаря». Поскольку в ней играет Гарри, я подумал, что вы, возможно, захотите составить мне компанию на премьере.

— Я знал, что он собирается на прослушивание, — подтвердил Смоленый. — И какая же роль ему досталась?

— Он играет Цинну.

— Значит, мы узнаем его по походке.

Холкомб низко поклонился:

— Означает ли это, что вы пойдете со мной?

— Боюсь, что нет, — ответил Смоленый Джек, вскинув руку. — Очень любезно с вашей стороны подумать обо мне, Холкомб, но я пока не готов к живому представлению, даже в качестве зрителя.

Смоленый был огорчен тем, что не увидел игру Гарри, и ему пришлось удовольствоваться лишь рассказом мальчика. На следующий год, когда Холкомб намекнул, что ему все же стоит появиться в зрительном зале, ибо роли Гарри становятся все значительнее, он едва не уступил, но удержался. И лишь еще годом позже, когда мальчик играл Пака, все же позволил мечте воплотиться.

По-прежнему боясь большого скопления народа, Смоленый решил проскользнуть в задние ряды школьного зала, где никто не сможет его увидеть или, хуже того, узнать.

Он как раз подравнивал себе бороду в уборной на шестом этаже конторы Баррингтона, когда заметил броский заголовок в забытой кем-то местной газетенке: «Чайная „У Тилли“ сгорела дотла. Полиция подозревает поджог». При виде фотографии чуть ниже ему стало дурно: миссис Клифтон, стоя на тротуаре в окружении своих работниц, обозревала обугленные руины чайной. «Читайте весь репортаж на одиннадцатой странице». Смоленый так бы и сделал, но одиннадцатой страницы не обнаружил.

Он поспешно вышел из уборной, надеясь найти отсутствующий лист на столе мисс Поттс, но не слишком удивился, увидев, что на ее рабочем месте чисто и даже корзина для бумаг пуста. Он осторожно приоткрыл дверь в кабинет исполнительного директора, заглянул внутрь и заметил пропавшую страницу на столе у мистера Хьюго. Усевшись в кожаное кресло с высокой спинкой, он принялся за чтение.

Первое, о чем подумал Смоленый, закончив читать, — это не придется ли Гарри бросить школу.