Джеффри Арчер - Лишь время покажет

Гарри выскочил из магазина, насвистывая. Мистер Дикинс улыбнулся и положил в кассу десятишиллинговую банкноту, радуясь тому, что выполнил свою часть сделки.

Прозвонил колокол.

— Время раздеваться, — объявил дежурный староста в спальне новичков в первый вечер триместра.

Гарри подумал о том, какими маленькими и беспомощными они выглядят. Кое-кто откровенно сдерживал слезы, а другие озирались, не зная, что им делать дальше. Один из мальчиков стоял лицом к стене и дрожал. Гарри поспешно подошел к нему.

— Как тебя зовут? — мягко спросил он.

— Стивенсон.

— Что ж, а я Клифтон. Добро пожаловать в школу Святого Беды.

— А я Тьюксбери, — заявил мальчик, стоящий по другую сторону от кровати Стивенсона.

— Добро пожаловать в школу Святого Беды, Тьюксбери.

— Спасибо, Клифтон. По правде сказать, мои отец и дед учились здесь перед тем, как поступить в Итон.

— Не сомневаюсь, — кивнул Гарри. — И готов поспорить, что они возглавляли команду Итона в матче с Харроу на стадионе «Лордз», — добавил он, тут же пожалев о собственных словах.

— Нет, мой отец был «мокрым», а не «сухим», — невозмутимо уточнил Тьюксбери.

— Мокрым? — переспросил Гарри.

— Он возглавлял команду Оксфорда против Кембриджа на гребных гонках.

Стивенсон вдруг расплакался.

— В чем дело? — спросил Гарри, присаживаясь рядом с ним на кровать.

— Мой отец — водитель трамвая.

Все остальные бросили раскладывать вещи и уставились на Стивенсона.

— Правда? — отозвался Гарри. — Тогда мне стоит поделиться с тобой одним секретом, — добавил он достаточно громко, чтобы все остальные мальчики в спальне точно его расслышали. — Я сын портового рабочего. Не удивлюсь, если выяснится, что ты новый стипендиат-хорист.

— Нет, — покачал головой Стивенсон. — Я получил открытую стипендию.

— Мои поздравления, — объявил Гарри, пожав ему руку. — Ты следуешь давней и благородной традиции.

— Спасибо. Но я не знаю, что делать, — прошептал мальчик.

— В каком смысле, Стивенсон?

— У меня нет зубной пасты.

— Не волнуйся об этом, старина, — вмешался Тьюксбери, — моя мать всегда кладет запасную.

Гарри улыбнулся под новый удар колокола.

— Все по кроватям! — твердо скомандовал он и направился через спальню к двери.

— Спасибо за пасту, — услышал он шепот.

— Забудь, старина.

— Всё, — объявил Гарри, погасив свет. — Больше я не желаю слышать от вас ни слова, пока колокол снова не прозвонит завтра в шесть тридцать утра.

Он выждал несколько мгновений, и до его ушей донесся шепот.

— Я не шучу — ни слова больше.

Улыбаясь, он спустился по лестнице, чтобы присоединиться к Дикинсу и Баррингтону в кабинете старост.

Две вещи удивили Гарри, когда он вернулся в школу Святого Беды в первый день триместра. Стоило ему войти в здание, как мистер Фробишер отвел его в сторонку.

— Поздравляю, Клифтон, — негромко произнес он. — Этого не объявят до завтрашнего собрания, но вы будете новым старостой школы.

— Им должен был стать Джайлз, — не задумавшись, откликнулся Гарри.

— Баррингтон будет капитаном школьной команды, а…

Гарри подпрыгнул от радости, услышав, что его друг вернется в школу Святого Беды. Смоленый был прав, когда сказал, что мистер Хьюго найдет способ вернуть сына в школу к первому дню занятий.

Когда несколько мгновений спустя сам Джайлз вошел в вестибюль, мальчики пожали руки, и Гарри так и не заговорил на тему, наверняка тревожившую обоих.

— И как тебе новые «жуки»? — спросил Джайлз, когда его друг зашел в кабинет.

— Один напомнил мне тебя, — отозвался тот.

— Наверняка Тьюксбери.

— Ты его знаешь?

— Нет, но папа учился в Итоне вместе с его отцом.

— Я сказал ему, что я сын портового рабочего, — поделился Гарри, рухнув в единственное удобное кресло в комнате.

— В самом деле? — хмыкнул Джайлз. — А он сказал тебе, что его отец — член кабинета министров?

Гарри промолчал.

— Есть там кто-нибудь еще, за кем мне стоит приглядывать? — спросил Джайлз.

— Стивенсон, — сообщил Гарри. — Нечто среднее между мной и Дикинсом.

— Тогда нам стоит запереть пожарный выход, пока он не воспользовался им для побега.

Гарри часто задумывался о том, где бы мог оказаться сейчас, если бы Смоленый той ночью не уговорил его вернуться в школу.

— Что у нас завтра первым уроком? — спросил Гарри, сверяясь с расписанием.

— Латынь, — отозвался Дикинс. — Вот почему я разбираю с Джайлзом Первую Пуническую войну.