Читра Дивакаруни - Сестра моего сердца

— Анджу, проснись, — услышала я голос Сунила, склонившегося надо мной и осторожно трясущего мою руку. Я, всё еще под впечатлением от кошмара, с криком резко отдернула ее.

— Ну же, — сказал Сунил с нетерпением. — Заказной звонок из Индии. Может, это Судха.

Вложив трубку в мою онемевшую руку, Сунил уселся на пол у кровати.

— Пожалуйста, уйди, — прошептала я, но он сделал вид, что очень занят стрижкой ногтей.

Связь была настолько плохая, что я едва слышала голос Судхи.

— Говори громче, очень сильные помехи, — сказала я, но потом поняла, что это вовсе не помехи.

Судха звонила не из дома: я слышала дребезжание, крики людей, гудки автомобилей, отдаленный шум автобуса. Мое сердце бешено забилось. Свекровь никогда бы не отпустила Судху в такое место. Тем более одну.

Она говорила очень короткими рублеными фразами.

— Я на главном почтовом отделении. Дома говорить не могла. Я взяла велорикшу, чтобы добраться сюда, когда свекровь ушла отдыхать после обеда.

— Судха, что случилось? Я так волновалась. Что-то с Рамешем или со свекровью?

— Нет, — ответила Судха. И с ненавистью добавила: — С ними всё в порядке. Они хотят убить моего ребенка.

— Что?! — переспросила я, подумав, что мне послышалось.

— Свекровь хочет, чтобы я сделала аборт.

Мне показалось, что кровать подо мной заходила ходуном, и я вот-вот свалюсь с нее, а края стен комнаты стали коричневыми, как обуглившаяся бумага. Нащупав руку Сунила, я сжала ее, чтобы справиться с головокружением. Ладонь Сунила была очень напряженной и холодной.

Наконец, справившись с собой, я спросила, хоть и предвидела ответ:

— Судха, как такое может быть? Она же всё время не давала тебе покоя из-за того, что ты не можешь забеременеть.

— Когда я узнала, что будет девочка, — звучал гулким эхом голос Судхи, — моя свекровь сказала, что старшим ребенком в семье Саньялов должен быть мальчик — так, как всегда было на протяжении пяти поколений. Она уверена, что это неприемлемо, что рождение девочки опозорит семью и принесет несчастье. Хотя я думаю, что на самом деле, это из-за внука тети Тарини…

При чем здесь внук тети Тарини? Надо будет попросить Судху разъяснить в другой раз.

— Разве она не боится, что ты больше не сможешь иметь детей?

— Нет. Она говорит, что если богиня Шашти однажды улыбнулась женщине, то больше бояться нечего.

— А Рамеш? — голос мой стал резким и хриплым от охватившей меня ярости. — Что он сказал? Он ведь хороший человек, современных взглядов. Он ведь не думает, так же, как…

Судха засмеялась. Сколько горечи и потерянной надежды слышалось в ее смехе.

— Да, он хороший человек. Но он не может тягаться со своей матерью. Когда он сказал, что в аборте нет необходимости, и что он будет рад и девочке, она уставилась на него свои немигающим бесстрастным взглядом коршуна, пока он не отвел глаза. А потом она заявила, что я даже не забеременела бы, если бы она не отвела меня в храм Шашти. Я ждала, что Рамеш расскажет ей о своем визите к врачу, специальном курсе витамином и уколов, которые ему прописали, но он так и не решился. Она стала обвинять его, что он забыл, какие лишения она терпела после смерти его отца. Забыл о временах, когда ей приходилось недоедать, чтобы накормить детей, когда она лежала по ночам без сна, думая о Рамеше и его братьях. Обо всех ударах судьбы, которые ей пришлось пережить. Она спросила, неужели хорошенькое личико важнее всего, что она пережила. Как же она была жестока. Она подбирала слова, которые, как железные крюки с отравленными наконечниками, впивались Рамешу под кожу до тех пор, пока он не сдался.

— Что значит сдался?

— Он закрыл уши руками и вышел из комнаты. Потеряв всякую гордость, я побежала за ним и сказала, что он не должен допустить, чтобы его мать так сделала. Но у него было такое смешное выражение лица, словно он не понимал, где находится. Помнишь, как однажды наш кузен Полту засунул пальцы в электрическую розетку и чуть не умер? Точно такое же выражение лица было у Рамеша. Он сказал мне: «Пожалуйста, Судха, оставь меня в покое ненадолго». Я взяла его за руку и встряхнула, закричала: «Я не могу оставить тебя в покое! Мне нужна твоя помощь! Мне нужно, чтобы ты защитил нашу дочь!» Но он, выдернул свою руку, словно не понимал языка, на котором я говорила, и ушел из дома. Вчера поздно вечером он вернулся и закрылся в библиотеке. С тех пор я с ним не разговаривала. Я не могу положиться на него, Анджу. Я знаю, что свекровь уже записала меня к врачу на аборт, но не говорит когда. Если я не пойду по своей воле, она найдет способ отвести меня, может, добавит мне в еду снотворное, кто знает. Она способна на все, если что-то решила.