Анастасия Парфенова - Сестра моего брата

Автор благодарит за вдохновение песни: Nautilus Pompilius «Матерь богов», Агата Кристи «Черная Луна», Хелависа «Королевская охота», «Княже», Алькор «Бал».

Луна шипела в окно дымчатым оскалом. Почему-то красным. Как символично!

- Высокая госпожа, - простонала я, натягивая на голову одеяло, - молю вас, не сегодня!..

Если бы удалось вытерпеть до завтра! Когда можно будет соврать что-нибудь торопливое и сбежать на дачу. Когда никто не заметит, как я выскользну за дверь, исчезая из мира обеспокоенных родителей и мобильных телефонов.

На этот раз Зову придется потерпеть.

До.

Завтра.

Ломота в суставах перешла в ноющую боль. Дыхание перехватило, ноги свело резкой судорогой. Я наклонилась, массируя окаменевшие мышцы. Жжение под коленями и в локтевых сгибах нарастало волнами, то набегая, то неожиданно исчезая.

По опыту я знала, что до рассвета знобящее неудобство превратится в острую, режущую агонию и придется вцепиться в подушку зубами, чтобы не выдать себя спящим в соседней комнате родителям.

«Ничего. Выдержу».

Думать о том, что будет, если сломаюсь, было невыносимо. Я затихла, дыша через рот, ни звуком, ни движением не привлекая внимания находящихся за тонкой стеной людей. Только бы они ничего не услышали. Пожалуйста. Пусть они вновь ничего не заметят!

Тело била крупная дрожь. В уголках глаз собралась влага, и я судорожно сморгнула, натягивая одеяло. Если что, скажу, что плачу по какому-нибудь из одноклассников. Вспомнить бы еще их имена, этих смертных мальчишек, мелькавших перед глазами, точно неубедительные дневные декорации…

- Хватит.

Одеяло оказалось сдернуто безжалостной рукой, и я сжалась еще сильнее, прячась не столько от холода, сколько от недружелюбного взгляда. Один из тех самых смертных мальчишек стоял надо мной, правой рукой сжимая одеяло, а левой придерживая сумку с ноутбуком. И уж забыть его имя мне никак не грозило.

- Дим… Я…

- Хватит. - Парень, шестнадцать лет веривший, что является моим братом, отвернулся. - Еще одну ночь слушать, как тебя корчит, я не намерен. Поднимайся.

Я обреченно выползла из кровати, не зная, куда девать превратившиеся в провалы бархатной тьмы глаза. Затем, совершив над собой усилие, выпрямилась. Прятаться не только унизительно, но и бессмысленно. Надо собираться.

Из одежды на мне была лишь старая Димкина футболка, достававшая до колен, и я поспешила натянуть висевшие на стуле джинсы. Димка бросил на кровать пару мягких игрушек, накрыл их одеялом, взбил - и получилась полная иллюзия, будто я сплю на своем месте. Даже грива плюшевого льва удивительно напоминала мою собственную взлохмаченную прическу.

- Ловко.

- Я же говорил, ты многое потеряла, когда удрала из летнего лагеря. Там приобретается масса полезных навыков.

- Позвольте не согласиться. - Я вздернула подбородок и с аристократическим высокомерием выгнула брови. - В данном случае убегать пришлось из санатория, а не из лагеря. Ничего нового, помимо бессмысленных физиопроцедур, меня там не ждало.

Он помрачнел.

В гостиную пробрались на цыпочках. Брат подхватил меня под локоть и вытолкнул на балкон, вдогонку кинул старые кроссовки, жестом предлагая поторопиться. Сам завозился, подключая ноутбук, что-то в нем настраивая.

- Кто там? Даша, ты еще не спишь? - недовольный голос мамы.

- В моей комнате что-то с розеткой, - как ни в чем не бывало откликнулся Димка. - Я пока тут поработаю, ладно?

- Опять собираешься до утра сидеть над своим ящиком? - возмутилась она. - А спать когда?

- Мне к третьей паре. А Дашке я не помешаю, она сопит как сурок. Причем здоровый.

- Дмитрий Шувалов, как у тебя язык поворачивается…

- Мам, ну не надо. Ни над кем я не насмехаюсь. - Он тряхнул в воздухе ненавистным баллончиком. - Ингалятор под рукой, если начнется приступ, я ей помогу. Ма-ам, курсовую сдавать через три дня, а у меня еще конь не валялся…

- Если бы ты еще занимался курсовой, а то лазишь не пойми где ночи напролет! Открой дверь к сестре, ничего ведь не услышишь…

- Угу.

Я прижалась спиной к холодному бетону под окном, зажмурилась. Димка теперь всю ночь просидит, карауля. Чтобы оказаться в моей комнате, нужно пройти мимо гостиной и засевшего в засаде студента-полуночника. То есть попытаться пройти. В отличие от меня, Димка врать умел с виртуозностью и достоверностью цыганского барона. Прямо сомнение берет: как в таком приличном окружении выросли такие… гм, детки и кто же из нас двоих подменыш?