Анастасия Парфенова - Сестра моего брата

Относительной, разумеется. Время от времени поводок дергают и смотрят, как я бьюсь в затягивающейся все туже и туже удавке. Вот, например, сегодня…

- Его высочество изволит быть хмурым в эту прекраснейшую из ночей, - раздается сдержанный, чуть хрипловатый голос, от которого перья на моей спине встают дыбом. Причем отнюдь не от страха. Сэр Шерессан, Властелин Дальних Ветров (чем бы они, эти ветра, ни отличались от всех остальных сквозняков), оказывает подобное воздействие на женщин. Вне зависимости от того, в каком физическом теле они в данный момент обитают.

- Настроения принца легки, точно Туман на перевалах. - Дама Аламандин не поворачивается к нобилю, держащему на запястье беркута, но даже затылком своим умудряется передать впечатление, что уж она-то знает и чем вызвана хандра его высочества, и как использовать ее к собственной выгоде. - Они мерцают и изменяются. Но горы остаются прежними.

- Ветер подтачивает даже горы.

- Но воля короля остается неизменной.

- Воля короля остается неизменно исполненной.

- Разве я сказала иначе?

Хозяйка игриво щелкает меня по клюву, ведет рукой. Моя голова поворачивается вслед за кончиками ее пальцев, описывая почти полный круг. Снова пытаюсь цапнуть, промахиваюсь, получаю еще один щелчок. Губы моей госпожи изгибаются в улыбке. На мгновение мелькают клыки, слишком тонкие и острые, чтобы принадлежать примату.

Интере-есный диалог. Что же я пропустила на этот раз? И вообще, по какому поводу назначена охота? До Самейна и осеннего выезда в мир смертных еще две недели, да и не похоже это сборище на официальное Деяние Силы. Раз сам король отсутствует, речь идет не о великой магии, а о рутинной перетасовке энергий. В то же время подслушанный разговор наводит на размышления о более… политической подоплеке.

Я выпрямляюсь на руке госпожи и, игнорируя дальнейшие подначки, вращаю головой, оглядывая высокое собрание. Королевская семья представлена лишь младшим принцем, золотокожим юношей с рассыпанными по черным доспехам волосами цвета снега. Рядом, придерживая нетерпеливых коней, застыли королевские рыцари, вежливой такой стеной отделяя его высочество от остальной свиты. Принц не выглядит хмурым. Скорее задумчивым, непроницаемым и очень одиноким. Но мало ли каким он кажется? Я готова признать, что благородные фэйри куда более поднаторели в чтении себе подобных, нежели едва оперившийся совенок.

Перезвон серебряных копыт, новая тема в окутавшей поляну музыке, - из тьмы возникает огромный скакун, несущий на своей спине мастера охоты. Лорды и леди оживляются, но я не обращаю внимания на подъехавшего к принцу охотника. Нет, мои глаза лишь для сидящей на его руке птицы.

Я не знаю его имени, ни внешнего, ни личного, ни истинного. Да что там, мне пришлось долго лазить в Интернете, прежде чем удалось хотя бы правильно определить, к какому виду он относится. Филин Маккиндера, самая крупная из африканских сов, мощная, страшная птица, основным оружием которой являются сила и скорость. Не говоря уже о чудовищном клюве и когтях, выглядящих наглядным доказательством происхождения птиц от динозавров.

С филином мастера охоты мне приходилось сталкиваться лишь дважды, и оба раза получилось так, что я, исключительно по собственной глупости, ставила под угрозу его жизнь. Стоит ли говорить, что впечатления у нас обоих остались более чем запоминающиеся. Третьи лица, развлекающиеся в свободное время недобрыми сплетнями (не будем показывать пальцем на сидящую на руке среброглазой леди полярную сову), передали, что разъяренный филин пообещал не то свернуть кое-кому шею, не то выдергать из хвоста все перья. Я информацию оценила и мудро постаралась избегать встреч. До сегодняшнего дня.

Точно почуяв испуг, филин Маккиндера мгновенным, жутким и в то же время естественным совиным движением разворачивает ко мне голову. Машинально сжимаюсь и опускаю крылья, стараясь прикрыть хвост. В круглых глазах читается одновременно насмешка и что-то еще. Чувствую, охота эта запомнится мне надолго.

По рядам всадников летят брызги оживления, птицы бьют крыльями и рвут когтями перчатки.

- Гончие взяли след…

- Королевские гончие почуяли след!

- След, след!

Протяжно поет рог, будоража во мне что-то дикое, трепетное.

- Наконец-то! - восклицает дама Аламандин, нетерпеливо разворачивая скакуна.

Один за другим темно-серые кони срываются с места в карьер, тенями перелетая через поваленный ствол, устремляясь вслед за перекликающимися впереди псами.