Читра Дивакаруни - Сестра моего сердца

— Он прекрасно знал, что если привезет сюда американскую жену, двери нашего дома будут закрыты для него, — сказал отец Сунила, явно руководящий всем.

Он сидел, скрестив худые ноги, похожие на ножницы. На нем были темные брюки американского фасона, которые, видно, ему привез сын. Он с нескрываемой неприязнью смотрел на сандеши в форме ракушек, которые Пиши готовила всё утро. Он отказался от горячих пирожков качури, начиненных горохом со специями, и от дымящегося чая с молоком. Он согласился лишь выпить стакан сладкой воды мишри, но только после того, как его заверили, что она приготовлена из сахара, купленного в магазине, пользующемся хорошей репутацией, и что вода кипяченая. Я была рада, что Анджу придется жить с ним не всю жизнь, а всего лишь год, пока не будет готова ее виза.

Но Сунил казался милым и задумчивым. Он помогал Анджу передавать всем чай: в Америке мужчины делают так. Затем он тихо разговаривал с Гури-ма. «Обещаю… образование, какое только она пожелает…» — донеслось до меня. Худое лицо тети светилось, да и я сама уже почувствовала теплоту и симпатию по отношению к моему будущему свояку и лучезарно улыбнулась, когда он посмотрел на меня.

Как только отец Сунила, мистер Маджумдар оказался не в центре разговора, он тут же раздражился. Он громко кашлянул и спросил Гури-ма насчет ее болезни. Я видела по лицу тети, что она считает такой вопрос бестактным и неуместным, но вежливо ответила, что сейчас чувствует в себе гораздо больше сил, чем раньше.

— Может быть потому, — сказала она с улыбкой, — что я спокойна за девочек. Кажется, их будущее уже устроено.

Она кивнула на меня головой и обратилась к Сунилу:

— Сунил, я хочу познакомить тебя с Судхой. Она мне как вторая дочь, милейшее дитя. У нее такой талант к шитью, вы даже не представляете.

Я залилась краской: похвала от Гури-ма всегда очень много для меня значила. Я соединила ладони, чтобы поклониться Сунилу, но он протянул мне руку и сказал:

— Не надо этих формальностей, мы ведь уже почти родственники.

Я чувствовала себя неловко, но понимала, что у них в Америке так принято, и протянула ему руку в ответ.

Мистер Маджумдар снова кашлянул, он предпочел бы, чтобы его сын вел себя более сдержанно, как подобает жениху, и сказал:

— Ну что ж, осталось обсудить всего несколько деталей. Раз нашему сыну так понравилась ваша дочь, мы решили заключить брак здесь. Хотя, если быть откровенными, в паре других семей, например, Бхадури из Боубаджара, нам предложили очень неплохое приданое.

— Отец! — перебил его Сунил. — Мы же договорились не упоминать о приданом.

— Пожалуйста, не перебивай меня, — продолжил отец. — Я сказал, что мы не будем требовать приданого, и я свое обещание сдержу. Без всякого сомнения, миссис Чаттерджи, имея такое прекрасное происхождение, хорошо знает, что подобает в таких случаях. Для меня безупречная репутация всегда значила намного больше, чем все деньги мира. Именно поэтому я и прекратил общение с семьей Бхадури, как только нам стало известно о старом семейном скандале: одна из их незамужних родственниц покончила с собой. Думаю, вы понимаете, почему. Я не намерен родниться с семьей, в которой имели место подобные инциденты. Лучше пусть будет некрасивая девушка из бедной семьи, сказал я своей жене, чем девушка из семьи с таким позорным пятном. И знаете, семей с запятнанной репутацией очень много. Вы будете потрясены, миссис Чаттерджи, чего только не открывалось: тайные любовные связи, беременности, сбежавшие девушки, которых потом силком возвращали домой…

Я, как загипнотизированная, смотрела на губы мистера Маджумдара. Ужас распахнулся бездной в моей груди, и мне казалось, что моя душа сейчас пропадет там. Я повернулась к Анджу, но она даже не смотрела в мою сторону, с блаженной улыбкой слушая Сунила, который что-то шептал ей на ухо. Я была уверена, что она не слышала ни слова из того, что говорил мистер Маджумдар.

Ах, Анджу, если б ты не была так ослеплена любовью… Что же будет с тобой, если я сбегу с Ашоком?

— Вообще, — продолжил отец Сунила, — наши переговоры с семьей Бхадури продвинулись уже достаточно далеко, но, как я сказал своей жене, я готов безжалостно порвать всякие отношения с самым уважаемым семейством, даже в последний момент. Речь, в конце концов, идет о репутации семьи. Я готов даже после свадьбы отправить невесту обратно к ее родителям, если узнаю что-то нелицеприятное, например…

— Пожалуйста, Маджумдар-бабу, — поспешно перебила его Гури-ма, — только не при девочках! Анджу, Судха, может, вы покажете Сунилу наш сад? Ты слышишь меня, Анджу?