Журнал Поляна - Поляна, 2014 № 02 (8), май

Через мгновение я пришла в себя.

Я полулежала боком на капоте. Надо мной стояли двое: он и она.

— Синьора! — крикнул он, освещая лицо фонариком.

— Это русская, — сказала она. — Я ее видела.

Это были Илона и Анри. Луна, ставшая белой и яркой, выплыла из-за тучи.

— О Господи, что же ты наделала! — сказал Анри. — Я же говорил тебе, не садись за руль. Почти целая бутылка…

— Что же делать?! — голос Илоны дрожал. От нее сильно пахло смесью духов и перегара.

— Вы русская? Как вы себя чувствуете? Давайте, я вам помогу, — он взял меня под локоть и тихо потянул на себя. Боль вспыхнула в бедре и в шее одновременно. Я застонала.

— О Господи! — прошептала Илона. Она обхватила свое лунно-фонарного цвета лицо ладонями, тонкие пальцы впились в щеки.

— Ничего страшного, — сказала я. — Сейчас пройдет. Если вам не трудно, довезите меня до отеля, пожалуйста.

— Конечно, конечно!.. Давайте, давайте… — он опять подхватил меня за локоть.

— Нет, я сама.

Было больно, но терпимо. Какой-то разряд то и дело гулял от бедра к шее и наоборот. Я встала, сильно хромая, побрела к задней двери машины. Анри поддерживал меня за локоть. Илона продолжала стоять, вдавливая пальцы в лицо.

— Ну, садись же, — сказал Анри Илоне.

Он сел за руль, и мы поехали молча.

— Какой кошмар! — через минуту тихо сказал Анри. — Мы ужасно виноваты. Мы все понимаем и готовы на все… Вам нужна медицинская помощь. Может быть, мы сами организуем… ну, вы понимаете. Конечно, никакая компенсация… Но мы готовы… На все готовы…

— Не волнуйтесь, никакая компенсация мне не нужна.

— О Господи! Сейчас мы заедем к нам. У нас есть врач. Он все сделает. А потом мы… Мы сделаем все, что вы скажете… Как вас зовут?

— Евдокия.

— Очень приятно. Это Илона. Я — Анри.

Через пять минут мы были у особняка. Привратник, похожий на индуса, тот самый, но не в костюме, а в индийском балахоне, открыл нам. Он же оказался врачом. Его звали Ганеш. Он неплохо говорил по-русски. Я действительно отделалась хоть и сильным, но ушибом. Ганеш обработал ушиб, наложил какую-то мазь, пахшую сандалом, на шею.

Через полчаса Анри, Илона и я сидели в гостиной в мавританском стиле и выпивали. Илона была уже очень пьяная. Она много курила и была на редкость разговорчива, весела, но в этом веселье сквозило что-то недоброе. Анри несколько раз пригубил коньяка. Я выпила мартини. Боль отступала, и мне было тепло и весело.

— И все-таки, — сказал Анри. — Чем бы мы смогли загладить свою вину? Поверьте, я искренне хочу сделать для вас что-нибудь хорошее. И у меня есть возможности.

— Мне ничего не надо, Анри. Правда.

— У вас есть муж?

Я подумала и зачем-то сказала: — Да.

— Где он работает?

— В бизнесе.

— Вот и замечательно. Я даже не спрашиваю вас — в каком. Это неважно. Давайте договоримся так: вы дадите мне его телефон, я свяжусь с ним, и мы заключим какую-нибудь очень выгодную для нас обоих… для всех нас (он посмотрел на Илону, та улыбнулась; искренне, как мне показалось) сделку. А? Заметьте: раз вам ничего не нужно, раз вас это унижает, а вы гордая женщина, это видно, то я и не буду заниматься благотворительностью. Мы просто взаимовыгодно посотрудничаем. Идет?

— Идет.

Мы чокнулись и выпили.

Анри достал телефон:

— Я записываю.

«Господи, как все просто!» Я высветила «Мой Т. Т.». Продиктовала номер Анри. Тот записал. Я набрала номер. Шесть гудков. Потом:

— Здравствуй, Дуся.

— Здравствуй, Тимур. Как дела?

— Все хорошо. А у тебя?

— Отлично. Тебе позвонит… некто… Анри, — я посмотрела на Анри, тот закивал головой, улыбаясь. — Хорошо? Вам есть… что обсудить.

— Умница. Вылетай завтра. Марко тебя подвезет. Ну, до встречи?

— До встречи.

— Да, вот такая история… — сказал Анри, чтобы что-нибудь сказать.

— Вот пусть Илона ее и опишет, — сказала я.

Илона посмотрела на меня. В ее медленных от опьянения глазах что-то быстро ускорилось — и опять замедлилось, замутнилось и провалилось еще глубже и закрылось там.

— Вы ведь та самая Зулич?

— Да, та самая… — у нее получилось что-то типа «тсамая».

Я смотрела на Илону, и почему-то мне отчетливо вспомнился Роберт и Анна Кайль. Не мой вечно пьянствующий и вечно добрый отец. А эти…

— Вы известная писательница, — сказала я. — Я ваши романы читала…

— А хотите честно? — вдруг сказала Илона. В ее лице появилась злость.

— Конечно.

— В жжжопе я видела все это псательство. И все ваше чтательство… тоже там видела. Ясно? И вот его тоже — она нетвердо ткнула пальцем в Анри. — Я видела… тоже…