Ян Войк - Изнанка

– Ах да. Ну звони… – на этот раз Волчья Невеста не стала исправлять его на моё. Она торопливо, почти бегом, начала спускаться вниз по ступеням, отстукивая подошвами весёлую дробь. Хромота, которую приобрёл Милавин на нижнем плане, её совершенно не беспокоила.

Иван захлопнул дверь и вернулся на кухню. Он подцепил вилкой ещё одну сосиску и отправил в рот, когда на столе заиграл мобильник. Бросив взгляд на дисплей, Поводырь положил вилку, поспешно прожевал и ответил на звонок.

– Да.

– Вань, он пришёл в себя! Слышишь?! Он очнулся! – голос Инги звенел самой настоящей радостью, никакого скрытого напряжения, даже ставший привычным за последние годы холодок куда-то пропал, только счастье. Огромное, бескрайнее, беспечное. Как же давно он этого не слышал…

– Я знаю, – только и смог произнести Иван.

– Ты знаешь?…

– Я приеду через полтора часа.

– Хорошо.

– До встречи.

Он нажал отбой. В кухню неторопливо и плавно вошла Маруська. Деловито огляделась по сторонам, приблизилась к Ивану и принялась, громко урча, тереться о его ногу.

– Жрать пора? – усмехнулся Поводырь. Он бросил на пол пару сосисок, а потом открыл холодильник, вытащил оттуда открытый пакет молока и наполнил голубое блюдце под мойкой. К сосискам Маруська не притронулась, зато, аккуратно подобрав под себя лапы, устроилась около блюдечка и принялась лакать, выгнув дугой черно-серую пушистую спину.

Окружающий мир кричал яркими красками, слепил до рези в глазах солнечными бликами и сводил с ума десятками звуков. За прошедшую неделю Иван успел привыкнуть к серой, блёклой, почти всегда безмолвной Изнанке, поэтому сейчас, шагая по тем же самым улицам, не узнавал их. Всё казалось чересчур ярким, слишком шумным, живым… Жизнь бурлила вокруг него сиюминутными делами, ничего не значащими разговорами, улыбалась с рекламных плакатов, подмигивала красно-зелёными огнями светофоров, грела спину майским теплом, играла солнечными зайчиками в листве и на стёклах автомобилей, а Иван чувствовал себя холодным, отрешённым, почти мёртвым. Он знал, что это скоро пройдёт. Изнанка вытягивает из тебя жизнь и некоторое время после возвращения ты остро чувствуешь собственную чужеродность, но постепенно это сходит на нет. Обычно на это требовалось день-два. Однако в этот раз он слишком долго был на той стороне и понимал, что теперь отходить будет намного дольше.

Ярче всего контраст между Изнанкой и стороной живых он почувствовал, когда поднимался по ступеням на больничное крыльцо. Это были те же самые ступени, где он едва не сгорел дотла, пытаясь дотянуться до своего сына. Тот же самый двор, где бесцельно топталась на месте толпа мертвецов. Те же самые стеклянные двери, через которые входил и выходил Пожиратель душ. И в то же время это было совершенно другое место. Здесь под яростно синим небом, среди зелени газонов, где воздух наполнен тёплым дыханием ветра и звуками неутомимого города, просто не могло произойти ничего подобного. Но ведь всё случилось именно здесь! Или нет?

Сбитый с толку Иван даже оглянулся с больничного крыльца, пытаясь разглядеть ржавый остов «Икаруса» на дороге. Но обзор ему перекрывала плотное облако листвы тополиной аллеи. И дорога лишь угадывалась за ней мельканием проезжающих автомобилей. Никакого автобуса там, естественно, не было.

Снова просторный вестибюль, стойка охранника, паспорт, бумага от заведующего отделением и рамка металлоискателя. За прошедшие два года Иван проделывал этот путь никак не меньше сотни раз, но сейчас впервые был рад пройти его от начала до конца. Скоро он сможет обнять сына. Всего-то надо подняться на лифте до пятого этажа, миновать ещё одну стойку охраны, свернуть направо, пройти метров пятьдесят по широкому коридору с акварельными пейзажами на стенах, открыть дверь палаты и…

Турхаева Аслана в комнате не было, зато на диванах сидели двое крепких парней, таких же смуглых, горбоносых и немного небритых, как сам Турхаев. Дорогих костюмов они не носили, обходились джинсами и тесными футболками в облипочку. Друзья или охрана? Наверное, всё-таки охрана…

Иван и не думал останавливаться или что-то объяснять, он шагал через середину комнаты к следующей двери.

– Эй, подожди, – кавказцы встрепенулись и подорвались с места.

Один зашёл слева, а другой поспешил наперерез, заслонив своей тушей дверь.

– Слышь, тормози! – охранник выставил руку вперёд и толкнул Ивана в грудь.