Ян Войк - Изнанка

Ближайший к дороге куст, ветвился из мужской фигуры. Руки и ноги человека, упавшего на карачки, стали узловатыми корнями и вросли в землю, но спина, на которой чётко просматривались позвоночник, плечи и неестественно вывернутая в сторону дороги голова с полыхающими злобой глазами находились снаружи. Ещё минуту назад всё выглядело именно так. Но, взглянув на него сейчас, Милавин вдруг обратил внимание, что правое плечо у этой фигуры намного выше левого. Человек как будто вытягивал руку из земли. Может быть, так и было? Несколько секунд Андрей внимательно наблюдал за кустом, тот не шевелился. Но едва отведя взгляд, Милавин наткнулся на то самое дерево, где кричащий человек вытянул руку-ветку в сторону, теперь из ствола появилась вторая рука, пока только ладонь и пальцы, но раньше то их не было… Или это другое дерево? Андрей снова посмотрел на куст у дороги. Вроде бы никаких изменений… Или это только так кажется…

– Слушай, – он не выдержал и оборвал повисшую над проспектом тишину, которую до сих пор нарушал только звук их шагов, – может, ускоримся. Мне как-то…

Милавин замялся, подбирая слова. Однако договаривать было не нужно. Иван согласился неожиданно быстро.

– Согласен. Давай бегом, – и Поводырь первым рванул вперёд, а следом за ним Андрей. Пробежав метров двадцать, Милавин ненадолго остановился и оглянулся назад. Чёрный лес стоял неподвижно, никто не пытался гнаться за ними, деревья и кустарники оставались на своих местах.

«Значит, всё-таки показалось», – решил Андрей. Но, несмотря на это, он был чертовски рад побыстрее проскочить это страшное место.

Бежать им пришлось недолго. Уже через несколько минут они по мосту пересекли овраг, и лесопарк, хоть и не исчез вовсе, но отступил от проспекта в стороны. Слева открылся пологий склон холма, поросший серой засохшей на корню травой, а справа высились руины пятиэтажки, выгнувшейся вдоль дороги останками наполовину обвалившихся стен.

Здесь Иван вскинул правую руку, сжав ладонь в кулак, и коротко скомандовал:

– Стоп.

Сам он тут же сел на одно колено и вскинул автомат, секунду спустя рядом с ним оказался и Милавин.

– Что там?

Поводырь не ответил, но Андрей уже и сам видел одинокую человеческую фигуру, которая торчала посреди проспекта, метрах в ста впереди. Человек стоял неподвижно, беспомощно опустив руки вдоль тела и свесив голову на грудь. Было похоже, что он спит стоя.

Убедившись, что впереди пока нет никакой опасности, Милавин тут же снова оглянулся назад. Чёрный лес стоял неподвижно и безмолвно, но Андрею совершенно не хотелось надолго поворачиваться к нему спиной.

– Ладно, – принял решение Поводырь. – Давай попробуем его обойти.

– Хорошо. Только обходить будем справа.

Чтобы обойти по правой стороне, им придётся идти мимо развалин дома, где в темноте пустых окон может притаиться кто угодно. Но если взять влево, то они почти вплотную приблизятся к чудовищным деревьям. Андрею пришлось выбирать из двух зол, и он выбрал наименьшее.

Несколько секунд Иван обдумывал его предложение.

– Пошли направо, – наконец согласился он.

Двигаясь гуськом друг за другом, они пересекли газон – высохшая трава рассыпалась в прах от лёгкого прикосновения, а пронзительный ветер тут же подхватывал серую пыль и кружил вокруг них – перебрались через остатки рухнувшей чугунной ограды и оказались на парковке перед разрушенным домом. Иван двинулся вдоль по улице, стараясь держаться посередине между проспектом и развалинами, Андрей не отставал от него.

Поводырь шёл вполоборота к зданию, ствол автомата перепрыгивал с одного окна на другое в поисках цели, но пока всё было тихо. Даже по останкам обвалившихся стен можно было определить, что дом никогда не был жилым, об этом говорили и единственный подъезд с просторными дверными проёмами, и большая парковочная площадка перед входом, и отсутствие балконов. Там, на стороне живых, это могли быть банк, больница или какое-нибудь административное здание.

Милавин же теперь, когда лесопарк остался далеко позади, во все глаза следил за одинокой фигурой посреди Севастопольского проспекта. Мужчина – уже можно было различить, что фигура именно мужская – по-прежнему стоял неподвижно и не проявлял к окружающему миру ни малейшего интереса. Самой яркой, необычной и одновременно пугающей деталью в его облике был кислотно-жёлтый непрозрачный целлофановый пакет на голове. Он полностью скрывал лицо человека, топорщился в стороны острыми углами, а внизу собирался складками, туго обтягивая шею. Андрей более внимательно попытался рассмотреть детали одежды, однако тут же понял, что ничего не получится. Тело мужчины состояло из зыбкой серой дымки, сквозь которую можно было, хоть и с трудом, но увидеть противоположную сторону проспекта.