Хосе Лима - Зачарованная величина

Перед нами Христос во всем величии, но это не Господь Синая {334} 334 Синай — гора в Ветхом Завете, где Бог явился пророку Моисею и вручил ему десять заповедей. , сопровождаемый нежданными раскатами грома, а Христос переливчатых символов, застекленного затвора жизни в окружении животных, кубков и виол. Это не юный греческий Христос многих византийских храмов, приятель Хармида {335} 335 Хармид — ученик Сократа (и дядя Платона), герой одноименного платоновского диалога, юноша необычайной красоты. , убежавший из платоновского «Пира» или от пастушеских игр в чудесной пасторали Лонга {336} 336 Лонг — греческий писатель II в н. э., автор пасторального романа «Дафнис и Хлоя». , а Христос Арамеи и Ассирии, зрелый мужчина, пророк с суровым ликом, в иератической неподвижности выслушивающий грешника и обрекающий его на неумолимую вечность. Христос восхитительного тимпана в Муассаке {337} 337 …Тимпан храма в Муассаке… — Имеется в виду собор святого Петра в южнофранцузском городе Муассаке (начало XII в.). , окруженный четырьмя животными и сопровождаемый двадцатью четырьмя досточтимыми старцами Апокалипсиса. Дух, которым проникнут муассакский тимпан, я бы связал не с римскими мозаиками, не с миниатюрами эпохи Каролингов, а с сан-северским Апокалипсисом, в основе которого — Апокалипсис смиренного инока льеванской обители, среди астурийских холмов оставившего в своем многоцветном иллюминированном кодексе символы последних дней мира. Как отмечалось, виолы здесь как бы предвосхищают испанские гитары, а старцы поднимаются, чтобы составить хор у ног Вседержителя и во всей полноте жеста и голоса донести до чужих земель хвалу воскрешению, обратив к зрителю раны мучеников, горящие, по святому Августину, как яркие звезды. В кафедральном соборе Санса {338} 338 В кафедральном соборе Санса… — Строительство собора святого Стефана в бургундском городе Санс было начато в 1140 г., а закончено лишь в XVI в. хранится лучшая коллекция гобеленов французского Средневековья. Это драгоценнейшие покровы, содержащие реликвии святых В чудесном переплетении стилей Востока и Запада, характерном, как уже говорилось, для всего средневекового искусства, мы видим на этих гобеленах влияние изобразительных мотивов дворца персидских царей в Ктесифоне {339} 339 Ктесифон — город в древней Месопотамии, столица империи Сасанидов. . Переливая то розовым, то голубым, цвета золота и огня, цвета пепла разворачивают на этих шелках всю изысканность персидской миниатюры вместе с волшебной тонкостью линий греческого искусства.

Заполняя всю абсиду или всю ширину стен, романская живопись переливает, как выражались алхимики, алой кровью дракона, смешанной с зеленью масличных рощ и желтизной, добытой при перегонке золота мастерами-иллюминаторами, — желтизной, которая сумела, вероятно, лучше других противостоять осенней непогоде. Жизнь святых каждой провинции, почерпнутая из «Золотой легенды» Иакова Ворагинского {340} 340 Иаков Ворагинский (1228 или 1230–1298) — итальянский монах-доминиканец, епископ Генуи (с 1292 г.), церковный историк и писатель-агиограф, автор компилятивного сборника житий «Золотая легенда» (ок. 1260), одной из самых читаемых книг европейского Средневековья. , въяве представляет в каждом соборе устав его основателя, расцвеченные образы мученика или чудеса, например, святого Нектария {341} 341 Святой Нектарий (IV в.) — ученик святого Австремония, вместе с ним — евангелизатор галльской области Овернь, его именем назван город во французском департаменте Пюи-де-Дом, день этого святого католики празднуют 9 декабря; Святой Брадул, Сан-Браулио (590–651) — епископ Сарагосы с 631 г., наставник и исповедник вестготских королей. , воскрешенного святым Петром, как сам он поздней воскресит Брадула; на отвесной высоте скалы базилика возносит свой знак между жизнью и смертью. Тона романских стенописей, кажется, добыты колдовством, знахарским заклинанием. Проследим вместе с мастером путь этой желтой краски. Ее нашли в глубинах гор, где залегали рудные жилы, и среди них — сера. В укромной долине, спустившись в пещеру, куда еще не ступала человеческая нога, и дробя камень киркой, наткнулись на жилы разных оттенков: желтого, темно- и светло-рыжего, голубого, белого. По-моему, чудесней всего здесь то, что белый цвет — такое же порождение земли. Среди других жил была и черная. Все они выглядели как шрамы на женском лице.