Кун-Суук Шин - Я буду рядом

Я понимала его слова о страданиях, но не могла взять в толк, почему он решил, что мы станем безобразными.

Мне пришло в голову: «Наверное, неправильно его поняла», я даже переспросила:

– Что ты сказал?

– Если мы станем жить вместе, из-за меня ты не сможешь никуда ходить и ничего делать.

– Как так?

– Скорее всего, я изолирую тебя от других людей, наш мир превратится в уединенный остров, отрежу тебя от общения с внешним миром, люди смогут общаться с тобой только через меня. Я пожелаю, чтобы у тебя не было других отношений, буду изо всех сил стараться все время находиться рядом с тобой, и скоро такая жизнь сделает нас обоих безобразными.

– Тогда зачем ты согласился переехать ко мне?

– Потому что в тот момент я тоже этого хотел!

Я дрожала на ветру, сердито глядя на огни телебашни. Тогда я не понимала и не хотела понимать смысла его слов.

Когда я вспоминаю события, о которых могу сказать, что они произошли «давным-давно», у меня возникает чувство, будто я отправляюсь на прогулку. Возможно, эти «давным-давно» – наши воспоминания, наши переживания и наши выстраданные поступки спустя длительный период времени – и составляют настоящие человеческие души.

Давным-давно, поздним вечером, юноша, которого, как мне казалось, я знаю лучше кого бы то ни было, вдруг показался мне незнакомцем. У меня возникло ощущение – он ушел, а я осталась в одиночестве стоять на крыше. Я подумала: мне уже не понять его души, кажется, впредь в его обществе буду одинока. От этой мысли на меня навалилась невыносимая тоска. В тот момент, даже если он позвал бы меня, я бы не откликнулась; если он протянул бы мне руку, я не взяла бы ее. Неужели он имел в виду, что само время, проведенное со мной, становится отвратительным? В моем сердце образовалась трещина, мгновенно покрывшаяся тонкой корочкой льда.

Я продолжала угрюмо смотреть на сияющую огнями башню, и он развернул меня лицом к себе, хотел что-то сказать, но я не слышала его. Я оставила его на продуваемой холодным ветром крыше и вернулась в свою комнату. Кто из нас был тогда прав? Запершись изнутри, я слышала, как он время от времени звал меня и стучал в дверь. Я изо всех сил старалась не обращать внимания на его голос. В состоянии внутренней борьбы я сидела за письменным столом, перелистывала сборник стихов, который мы с ним когда-то увидели в книжной лавке, куда забежали во время демонстрации. Строчка за строчкой я перечитывала давно выученные наизусть стихи, читала их вслух, чтобы заглушить его голос снаружи. Я не заметила, как он ушел – уснула за столом, уронив на пол сборник стихов.

А он?

Внезапно я проснулась, распахнула дверь и вышла наружу. Крыша побелела от снега.

Теперь он действительно ушел.

Когда я поняла, что он ушел, у меня едва не подкосились ноги. Я огляделась в поисках следов его присутствия. Должно быть, он стоял у двери все время, пока шел снег. Его многочисленные следы на крыше неизменно заканчивались у двери. Я встала на его примятые следы и принялась разглядывать тропинки, которые он вытоптал в чистом белом снегу. Они пересекали крышу и вели к лестнице. Я пошла по следу. У входа в здание, откуда можно было попасть в мою мансарду на крыше, его следы снова возникли. Вероятно, он некоторое время топтался на одном месте, снег там затвердел и превратился в белую сверкающую корку. Следы направились вниз с холма. Они вели в сторону дома, где он когда-то жил вместе с Миру и ее сестрой, где Миру, Дэн, Мен Сё и я провели вместе несколько счастливых дней.

Когда я почти подошла к тому дому, его следы снова стали петлять и накладываться друг на друга. Должно быть, он стоял там, о чем-то размышлял или просто смотрел на дом, где теперь жили другие люди. С того места следы поворачивали обратно. Я встала на его следы и долго смотрела на озаренный утренними лучами солнца дом, а затем побрела обратно. Мне казалось: если я долго-долго буду идти по его следам на чистом белом снегу, то отыщу его, но скоро поняла – это совершенно невозможно. В момент моего выхода из дома его следы были единственными отпечатками на снегу, но вскоре тем ранним утром на улицу вышли и другие люди, все следы смешались. В конце концов по заснеженной дороге проехал мусоровоз, и на снегу остались лишь четкие полосы от шин. Я еще долго смотрела на отпечатки шин, которые стерли его следы, а затем медленно вернулась в свою комнату.

Я собрала сумку, отправилась на вокзал и уехала в деревню к отцу. Всю зиму я прожила в родительском доме.