Кирилл Манаков - Хроники последнего лета

Загорский подскочил к Наташе, оттолкнул высокого человека, доставшего ее из салона, и порывисто обнял за плечи.

— Наташа! С вами все в порядке?!

У нее хватило сил, чтобы кивнуть, расплакаться и по-детски прижаться щекой к груди.

— Наташенька… Все закончилось, я с вами. Все хорошо. Вам больше ничего не угрожает, успокойтесь, пожалуйста.

Загорский говорил и говорил, а Наташа действительно успокаивалась и верила, что теперь-то все будет хорошо.

Из салона Роллс-Ройса два бойцы вытащили ожившего Кондрата. Сенатор с трудом держался на ногах и оглядывался, словно пытался разглядеть кого-то среди черных бойцов.

— А вот и наш Кондрат Савельевич… Давно не виделись.

Эти слова Загорский произнес вроде бы даже с легкой усмешкой, но Наташа уловила в них такую ярость, что вздрогнула.

И вдруг Кондрат с неожиданной для его комплекции прытью вырвался из рук не ожидавших подвоха сопровождающих, ухнул, словно большая сова, и припустил вдоль дороги с такой скоростью, что в секунду скрылся в арке трехэтажного дома. Выходившая из подъезда женщина от неожиданности выронила из рук пластиковый пакет с продуктами и испуганно перекрестилась — так страшны и безумны были глаза убегающего человека.

Загорский окриком остановил метнувшихся за Селиверстовым бойцов и скомандовал отход. Ах, как хотелось бы по-свойски поучить сенатора, но, увы — слишком много шума. Машины тормозили у раскуроченного джипа и перегородившего половину дороги Роллс-Ройса, а зеваки уже вовсю снимали живописную картинку на мобильные телефоны. К изумлению Контриных охранников, их так и оставили лежать на земле, а черные спецназовцы подхватили Наташу и в один момент погрузились в два микроавтобуса с тонированными стеклами. Автомобили рванули с места и быстро растворились в потоке.

Начальник охраны Загорского подполковник Соломонов выглядел так, словно все происходящее его совершенно не касалось. Он с абсолютным спокойствием перенес истерику, которую ему закатил начальник главка МВД, лично прибывший к служебному коттеджу в Жуковке. Ситуация, конечно, сложилась неприятная: вместе с полицейским начальством приехали два автобуса с СОБРом. ФСОшная охрана поселка связалась с руководством в Москве, получила приказ не вмешиваться, и бравые ребята — все как один с майорскими погонами — принялись с интересом наблюдать за остросюжетной ведомственной драмой.

Недовольство начальника главка понять было можно: подполковник Соломонов вышел к воротам встречать гостей, однако пустить на территорию отказался наотрез. Более того, связался по рации с Загорским, и генерал вполне отчетливо услышал адрес, по которому замначальника администрации рекомендовал ему направиться. Попытка завладеть инициативой явно проваливалась. Ордер на обыск резиденции руководителя такого уровня получить было непросто, а идти на штурм под прикрытием оперативной необходимости теперь было проблематично. Да и исход не казался очевидным — в охране Загорского служили такие волки, что возможностей СОБРа могло не хватить. Что же прикажете, подкрепление вызывать? А основания? Ведь «оперативная информация» — это, по большому счету, всего лишь предположения.

— Товарищ генерал, я чем-нибудь могу помочь? — вежливо спросил Соломонов, прочитав на лице генерала непростую работу мысли. Не то, чтобы начальник охраны был опытный физиономист — просто малейшие шевеления извилин в голове высокого руководителя сразу же отражались на округлом лице. Сейчас, например, на нем был написан вопрос: «А что, если?»

Начальник главка глубоко вздохнул, поборол нестерпимое желание дать в ухо наглому подполковнику, раздраженно махнул рукой и отошел в сторону. К Соломонову подскочил подтянутый молодой полковник в кожаной папкой в руках и заговорил быстро, но при этом разборчиво, как хороший мастер речитатива.

— К нам поступила оперативная информация, что в этом здании незаконно удерживается сенатор Кондрат Савельевич Селиверстов, — сказал полковник и вопросительно взглянул на Соломонова.

Но тот изобразил на лице вежливую заинтересованность и спросил:

— И что вы предлагаете?

Полковник оглянулся на генерала, раздраженно постукивающего носком ботинка колесо Мерседеса, и, не получив начальственных указаний, ответил:

— Немедленно выдать сенатора и проследовать с нами для выяснения всех обстоятельств, либо допустить наших сотрудников для досмотра помещений.