Кирилл Манаков: Игры Мастеров. Мастер стратегии

© Кирилл Манаков, 2016

Дизайн обложки Екатерина Давыдкина

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

После двух часов бешеной скачки герцог Маронский остановил коня. Тут же подбежал капитан-адъютант, подхватил поводья и сказал:

– Сир, нам следует поторопиться.

Герцог соскочил с седла и похлопал коня по холке. Тот поднял уши, скосил черный с огоньком глаз и тихо фыркнул.

– Если загоним лошадей, тогда точно все будет кончено. Мы хорошо оторвались. Отдых полчаса.

– Простите, Сир, вы сможете пересесть…

– Нет, Мартин, – оборвал герцог, – я не брошу Грома. На сегодня хватит позора.

Адъютант молча поклонился и отошел к ореховой роще, где застыли всадники из сотни охраны.

Герцог сделал несколько шагов, опустился на траву, расстегнул застежки и стянул тяжелый шлем. Войлочная подкладка пропиталась потом и совершенно размокла, а на гребне красовалась свежая вмятина – если бы имперский солдат в последний момент не поскользнулся, пришлось бы отправляться на встречу с Создателем, а так – маронская сталь выдержала. Само собой, в глазах потемнело, из носа пошла кровь, но это мелочи, не достойные упоминания. Как там говорят селяне? «Старому волку рана в охотку».

Если бы это была единственная неприятность! Все так удачно складывалось: двукратное превосходство в пехоте и почти пятикратное в кавалерии. Не знающие страха ветераны и пылкие выпускники Академии, готовые умереть за своего повелителя. Кто сможет устоять перед такой армией?

Из травы весело выглядывали яркие капельки земляники, герцог снял кольчужную перчатку и сорвал ягоду. Пальцы тут же окрасились красным соком. Самый сезон – земляника ароматная и сладкая. В этих местах они когда-то носились с младшим братом, отчаянно рубили деревянными мечами высокие папоротники, а старый лорд-наставник смешно ковылял по кочкам, пытаясь догнать и урезонить сорванцов. И сюда же с Бриджиттой убежали с коронного бала. Прямо как в песне: «Трава нам постелила ложе, и полог сплелся из ветвей…» А сейчас по долине Марона шествуют имперские легионы, оставляя за собой сожженные деревни и разрушенные города, а Бриджитта с детьми укрылась в дальнем поместье…

Герцог был готов к неудачам. Мастерство истинного полководца заключается в умении смирять гордыню при победе и не предаваться отчаянию при поражении. Красиво сказано, правда? Вот только что делать с воспоминанием о мерзком ощущении собственного бессилия? В детстве его преследовал ночной кошмар: человек без лица медленно надвигается, протягивая длинные руки с узловатыми пальцами, а ставшие вдруг чужими ноги отказываются слушаться, крик застревает в горле, остается одно – сделать усилие и проснуться. А сегодня все происходило наяву.

Имперский стратег оказался необычайно искусен. Он самым непостижимым образом предугадывал все ходы, действовал стремительно и мощно, так что Герцог чувствовал себя зеленым юнцом, вышедшим на поединок с мастером меча. Маневры имперских легионов были безупречны по замыслу и исполнению. Непобедимые доселе маронские драгуны попросту не успевали за передвижением легионеров, и лихие кавалерийские атаки, раз за разом проваливались в пустоту или натыкались на бронированный, ощетинившийся копьями строй.

Неприятной неожиданностью оказалась дальнобойность имперских арбалетов и превосходная выучка стрелков. Короткие стрелы с закаленными наконечниками насквозь пробивали железные доспехи драгун. Похоже, столичные инженеры лишили Марон монополии на мощное стрелковое оружие.

Сражение еще толком не началось, а потери уже становились весьма ощутимыми.

Сейчас, обдумывая произошедшее, герцог понимал, что единственно мудрым решением было бы признание неготовности к битве, выставление арьергарда и немедленное отступление. Это бы позволило сохранить большую часть войска. Какой, впрочем, смысл сокрушаться об утраченных возможностях? Да и кто мог ожидать, что появившаяся с фланга сотня легионеров, на которую сначала даже не обратили особого внимания, разорвет в клочья корпус ветеранов и ударит в тыл городскому ополчению?

Вчерашние лавочники, мастеровые и студенты столкнулись со страшными воинами в рогатых шлемах и шипастых доспехах, сильными как медведи и быстрыми как снежные барсы. Происходящее нельзя было назвать сражением – сначала избиение, затем паника и беспорядочное бегство. Обезумевшая толпа снесла боевые построения ветеранских частей, и квадраты имперских легионов размеренно двинулись вперед.