Светлана Гольшанская - Северный путь. Часть 3

Пот градом застилал глаза. Рана в плече больно пульсировала. Движения становились все ленивей и слабее. Николя не выдерживал темпа и напора. Чувствовал, что напрягшееся струной тело вот-вот разорвется от натуги. Не выдержал. Оступился. Клинок поразил пустоту, и враг отбросил его назад. Несколько мгновений потребовалось, чтобы вновь обрести равновесие. И из-за этой заминки, пастух оторвал внимание от Николя и скосил глаза. На изборожденных морщинами старческих губах мелькнула злая ухмылка.

- Герда! - что есть мочи закричал Николя.

Чужеродная сила сжала девушку ввоздушном кулаке, тряхнула, оторвала от земли и понесла к пастуху. В следующий миг Герда безвольной куклой обвисла у него на руках. Николя застыл в нескольких шагах от них, боясь пошевелиться.

- О,маленькая мышка, - заинтересованно каркнул скрипучий голос. Глаза девушки расширились от ужаса. Пастух провел костлявым пальцем по ее щеке и как пес принюхался к волосам. Ухмылка на его устах стала шире. - Похоже, с выбором заложников я ошибся. Мышка-то вся тобой пропахла.

Герда испуганно всхлипнула и прошептала:

- Мастер Николя, пожалуйста, бегите.

Охотник сглотнул. Сердце больно затрепыхалось в груди.Зачем, ну зачем она пыталась его спасти?!

- Уф, какая глупая самоотверженная мышка! - злорадно расхохотался пастух. - Не побежит он никуда. Ты его слабость и его сила. Гляди, как его трясет от ярости.

Николя выдохнул. От макушки до кончиков пальцев на ногах прошла волна мелкой дрожи, потом, еще одна и еще.

- Интересно, что с ним станет, если я пущу тебе кровь, - пастух поднял клинок и провел по горлу Герды. Воротник и жилетка тут же потемнели от крови, обильно сочившейся из широкой царапины.

Николя словно чувствовал ее боль и страх перед смертью. Мир подернулся красной пеленой, сквозь которую все звуки, движения и запахи ощущались особенно острою.

"Отступи, позволь мне ее забрать, и ты будешь свободен, - прошептал в голове вкрадчивый голос Тангрума, а потом зашелся жутким гортанным смехом: - И от нее, и от меня, и даже от себя самого!"

- Мастер Николя... - мольба ножом резанула по ушам, словно Герда вторила словам Мертвого бога. - Беги...

По ее лицу текли мокрые дорожки слез, а в глазах не осталось и тени надежды.

"Убить! Убить! Убить!" - застучала в висках кровь. По телу прошли странные вибрации. Все мышцы разом напряглись. На шее, руках и ногах вздулись темные жилы. Суставы болезненно выворачивались. Раскаленная ярость затапливала сознание, погребая его под сокрушительным валом ненависти, желания убить, уничтожить любой ценой.

***

Сверху донесся пронзительный крик. На голову пастуха камнем рухнул крупный сизокрылый сокол. Пастух выронил меч, отпустил Герду и закрыл лицо руками, спасая единственный целый глаз. Девушка упала на землю и, не вставая, отползла подальше от злого божества. Заметив, куда она двигалась, сокол помчался следом, в воздухе обернулся человеком и придавил Герду собственным телом, не позволяя даже пошевелиться.

- Нет! Нет! Ему плохо! Я должна быть с ним, - забилась под ним девушка, пытаясь вырваться. Вопила, царапалась, кусала, пинала ногами, но Финист не выпускал, слишком хорошо понимая, что сейчас к Охотнику приближаться нельзя.

- Убью! - заревел Николя так, что содрогнулась земля. В пропасть полетели камни. Застенал ветер, невесть откуда нагнало грозовых туч. Стало темно, как ночью.

- Ну, наконец-то! - возликовал пастух и, подобрав с земли меч, ринулся в схватку. Охотник отбил играючи. В его глазах горело яростное пламя. От былой усталости не осталось и следа. Вжух! Удары Николя стали запредельной мощности, а движения настолько стремительные, что их едва удавалось разглядеть. Свиш! Он беспощадно молотил противника, с шипением приговаривая:

- Ненавижу! Ненавижу все ваше небесное племя! Я сотру тебя с лица Мидгарда, вымараю твое имя из памяти смертных, развею саму память о тебе в безднах небытия! Этого ты хотел?!

- О да! - иступлено отвечал пастух. - Я ждал этого тысячу лет!

Они продолжали биться. Охотник вихрем метался вокруг пастуха и нападал совершенно непредсказуемо. Меч противника жалостно звенел, отбиваясь от них.

Финист никогда не видел, чтобы кто-то сражался с такой силой и скоростью. Словно на вершине горы сошлись два стальных шквала, сметающих все на своем пути. Должно быть, об этом говорил Ноэль. Охотник сражается не как люди и даже не как демоны, а как этот старый сумасшедший божок. Нет, лучше, словно божок всего лишь его бледная тень. Финисту бы никогда не удалось его победить. Пастуха сейчас просто разорвет на части! И каждого, кто посмеет к ним приблизиться.