Светлана Гольшанская - Северный путь. Часть 3

- Я... - подала Герда голос, когда поняла, что ждать дольше нет смысла. - Я проголодалась.

- А у меня кусок в рот не лезет, - пожаловался Финист.

- Я всегда много ем, когда волнуюсь, - соврала Герда.

- Никогда не замечал, - скептично хмыкнул он, явно не собираясь оставлять ее одну.

- Принеси мне чего-нибудь. Это поможет отвлечься, - продолжала настаивать Герда. - Пожалуйста.

Она взяла его за руку и сосредоточилась, мысленно высказывая ему приказ пойти и принести ей еды. Нужно проверить, как работает гипноз до того, как его придется использовать на детях.

- Пожалуйста, - пристально глядя в его желтые птичье глаза, повторила Герда и заметила, как его зрачок расширился, затопил всю радужку, а потом также быстро сузился.

- Хорошо, я быстро, - сдался Финист и отправился вниз за едой.

Не раздумывая над тем, как ей это удалось, Герда дождалась, пока он скрылся на кухне и, на бегу натягивая верхнюю одежду и сапоги, кинулась во двор. Свистом подозвала гуляющую вместе с Золотинкой в загоне Яшку, набросила на нее узду, запрыгнула на голую спину и с гиканьем помчалась галопом туда, куда уехал Николя. Через мгновение на порог выскочил Финист криво накинутом на плечи плаще.

- Куда?! Стой! - крикнул оборотень, но Герда только прибавила ходу. - Да что же я?.. - досадуя сам на себя, воскликнул он, а потом его осенило: - Онаже меня загипнотизировала! Зараза!!!

Не теряя больше времени, он побежал к оставшейся в гордом одиночестве Золотинке, вскочил на нее и помчался следом.

***

Николя досадовал, что не провел с Гердой больше времени. За те несколько часов, что они пролежали обнявшись, резерв заполнился лишь на четверть, может, на треть. Достаточно, чтобы не валиться с ног от усталости, но для битвы все равно мало. Шансов победить силой нет, а в голове все еще шумит как от похмелья. Но о неудаче думать нельзя. Иначе шансов на победу не будет.

Харысай летел по сыпучим камням в гору, как по твердой земле, ровно и быстро. Николя буквально нюхом чуял не по-человечески огромную ауру пастуха. Он больше не таился. Выступал воткрытую, словно ждал того, кто бросит ему вызов. Пастух вел детей по южному хребту к Коварному ущелью, куда нередко падал заплутавший скот и неосторожные люди. Должно быть, хотел залить камни внизу детской кровью и сделать их своим жертвенником. Нужно помешать ему во что бы то ни стало. Николя уже сталкивался с забытыми, покинутыми паствой богами, обозленными на весь мир, глухими к мольбе, состраданию и даже доводам рассудка. Ими движет одна всепоглощающая жажда мести, и ни до чего больше им дела нет. А убить их может лишь собственная ненависть. Остается надеется, что у пастуха за тысячу лет ее скопилось достаточно, иначе все потуги Николя будут тщетны.

Впереди замаячила плоская вершина, на которой толпились дети и совершенно пустыми взглядами взирали на раскинувшуюся у ног пропасть. Старик, именно такой, каким его описывал Финист, стоял позади них, сложив руки на груди, и с самым смиренным видом смотрел на спешащего к нему всадника.

- Я уже не надеялся, - хитро улыбаясь из-под длиннополой шляпы, сказал пастух, когда Николя спрыгнул на землю. - Все перепробовал, чтобы твое внимание привлечь: и крыс на город натравил, и веру людей в тебя пошатнул, и могилу собственную показал, и даже ремесло твое отнял, а все мало оказалось. Ну хоть паству свою не оставил, а то я боялся, что ошиблись тролли. Или я неправильный вывод из их слов сделал. Хотя после того светопреставления на Бельтайн я полностью уверился в своей правоте.

Николя удивленно моргнул. Все это пастух устроил только для того, чтобы вызвать Николя на поединок? Он действует сам или исполняет волю Тангрума? Впрочем, сейчас это не важно.

- Вот он я. Отпусти детей.

- Конечно. Как только ты сразишься со мной. Ведь ты именно для этого пришел, - пастух кивнул на висевший на поясе меч Николя. - Победишь меня, и твоя паства свободна.

- А если проиграю? - полностью ощущая его ауру, Охотник не тешил себя надеждой, что сможет выиграть. Но если его гибель спасет полсотни ни в чем неповинных детей, то стоит попробовать.

Пастух бросил короткий взгляд на пропасть, показывая, что снисхождения ждать не стоит.

- Такой исход мне понравится еще меньше, чем тебе. Так что постарайся победить. Ради нас обоих, - он откинул ветхий плащ, разломал пополам собственный посох и достал оттуда тонкий клинок, отливавший белым светом.

Так тому и быть. Охотник вынул из ножен небесный клинок и полоснул им по запястью, обагряя собственной кровью. Меч отозвался легкой пульсацией и едва заметно полыхнул бледно-фиолетовым цветом.