Жан-Луи Фурнье - Куда мы, папа? (сборник)

Спросонок мы не совсем понимали, о чем речь, но тоже плакали.

Папа говорил, что когда-нибудь на памятнике погибшим из Арраса будет красоваться большая мраморная доска с выгравированной надписью: «Доктор Фурнье отдал свою жизнь за Родину». Тут мы заревели еще громче и стали умолять: «Нет, папа, пожалуйста, не уезжай, мы не хотим, чтобы ты умер за Францию».

Мама не плакала, но и не смеялась. Она пыталась уложить папу спать.

А нам потом никак не давала уснуть мысль о большой мраморной доске.

На следующий день, пока мы собирались в школу, защитник Родины храпел как сапожник.

Пациенты знали, что папа пьет. Помню, как-то раз один из них в ярости крикнул маме, мол, папа пьет больше, чем вся Польша. Но мы как семья тогда еще пытались его прикрывать.

Помню, однажды вечером папа вернулся домой очень усталым. Он упал прямо в прихожей, подняться не смог и заснул на кафельном полу, растянувшись у двери.

Тут в дверь позвонили. А мы не могли сдвинуть папу с места, он был слишком тяжелым. Тогда мама открыла дверь и встала так, чтобы за ее спиной папу не заметили.

Явились пациенты, женщина и мужчина. Мама кое-как быстро втолкнула их в приемную, а сама занялась папой.

Папе дали очень крепкого кофе, но это не сработало, он все равно засыпал. Наконец, ему удалось подняться, но, встав на ноги, он отправился в спальню.

Только когда мы все стали готовиться ко сну, из приемной раздалось покашливание. Мы напрочь забыли о пациентах. Они прождали больше двух часов. Им даже «Пари Матч» было не почитать, потому что совсем стемнело. А мама запамятовала включить свет.

В Аррасе нас с моим братиком иногда приглашали на детские полдники.

Помню, однажды чьи-то родители устроили полдник-маскарад, куда надо было прийти в костюмах. Мама не могла купить нам костюмы, и мы чуть не пропустили все веселье.

Сестры-миссионерки с нашей улицы об этом узнали и решили сделать нам костюмы. Костюмы индейцев. До сих пор перед глазами рубашка в красную и зеленую клетку. Еще мы надели черные штаны и перья, а лица выкрасили в красный цвет. Мы отлично смотрелись.

Праздник удался на славу. Нам подавали сок в больших хрустальных кувшинах и много-много пирожных. Помню одну девчонку в костюме маркизы при дворе Людовика XV, она показалась мне очень красивой, и я с ней долго болтал.

К вечеру, хотя праздник еще не закончился, за нами пришел папа. В игривом настроении. И наговорил хозяину дома, известному хирургу по фамилии Тьерни, каких-то глупостей. Из вежливости хирург посмеивался над папиными шутками, но неуверенно. Помню, доктор Тьерни сказал папе: «Кажется, ваши индейцы устали, надо проводить их в палатку».

Индейцы тогда ни капельки не устали.

Устал папа.

Жители Арраса не всегда вели себя с нами приветливо, потому что папа пил. Некоторые даже не здоровались с мамой, ведь ей приходилось работать и самой нас кормить, а мы не так уж часто ходили в гости к другим детям – нас не приглашали.

Глупые школьники смеялись над нами. Помню, однажды в столовой подавали винный суп, красноватый бульон, в котором, точно плот, плавал большой сухарь. Тогда взрослый пятнадцатилетний парень по имени Франсуа, чей отец работал нотариусом, громко произнес: «Вам, деткам Фурнье, такое блюдо должно нравиться!»

Все расхохотались. А до меня не сразу дошло. Только потом я понял, что речь о нашем отце и его пристрастии к вину.

В другой раз кто-то пошутил, что мой папа давал не клятву Гиппократа, а клятву Винократа. Я посмеялся и даже пожалел, что сам до такого не додумался. Вечером рассказал маме, она тоже повеселилась, но папе говорить запретила.

Папе было бы не до смеху.

В школе с нами учился сын жандарма. Когда он ссорился с другими детьми, то после оскорблений, ругательств и кулаков часто пугал всех своим отцом.

Говорил: «Мой папа посадит тебя в тюрьму». И поскольку в тюрьму никто не хотел, а все может быть, мы обычно отступали.

Единственное, чем могли пригрозить дети Фурнье, это: «А наш папа сделает тебе укол».

Только вот папа так хорошо делал уколы, что пациенты никогда не жаловались на боль. Они вообще ничего не чувствовали.

Так что папиных уколов совсем никто не боялся.

Летом мы с мамой уезжали на каникулы. Папа никогда с нами не ездил. Папа проводил каникулы в бистро. Поэтому они у него длились круглый год, и на школьные каникулы он внимания не обращал.