Стивен Фрай - Теннисные мячики небес

— Я… ПРОСТО… СПРАШИВАЮ… НЕ… МОГЛИ… БЫ… ВЫ… — начал он, но не успел еще договорить, как все и случилось. Появившись словно бы ниоткуда, двое мужчин схватили Неда под руки и потащили к машине. Последнее, что услышал слишком изумленный, чтобы вымолвить хоть слово, Нед, когда его заталкивали на заднее сиденье, — это хриплый хохот каких-то людей, стоявших в тускло освещенных дверях ближайшего паба.

— Ч-что вы делаете? — спросил он. — Что вы делаете?

— Ты бы лучше спросил себя, что ты наделал, — ответил, когда машина, взвизгнув покрышками, рванулась с места, один из мужчин. Пошарив в кармане Недовой куртки, он вытащил оттуда сложенный из фольги пакетик.

В полицейском участке его обыскали с большей доскональностью. Все, кроме трусов, унесли на проверку, а Неда оставили в этой вот комнате, где он и сидел уже больше получаса, пытаясь понять, что же могло произойти. Когда дверь наконец отворится и кто-нибудь придет сюда, решил Нед, он настоит на телефонном звонке отцу. Полицейские ведь не знают, что имеют дело с сыном члена кабинета министров. Сэр Чарльз был человеком мягким, неизменно вежливым, однако во время войны он командовал бригадой, а после шесть лет руководил небольшой, но все-таки частью Империи. В Судане ему приходилось выносить смертные приговоры и присутствовать при их исполнении. Занимая пост министра по делам Северной Ирландии, он увеличил срок интернирования без суда и санкционировал применение разного рода крайних мер. «Сильная инфекция требует сильнодействующих средств», — сказал он однажды Неду, не вдаваясь, впрочем, в подробности. С таким человеком шутки плохи. Неду стало почти жалко полицейских. Нет, он, конечно, заверит отца, что обходились с ним хорошо и обиды он ни на кого не держит.

И вот дверь комнаты для допросов наконец-то отворилась.

— Привет, сынок.

— Здравствуйте, сэр.

— Я сержант уголовной полиции Флойд.

— Если вы не против, я хотел бы позвонить…

— Сигарету?

Флойд подтянул стул, уронил на стол пачку «Бенсон энд Хеджез», зажигалку и сел напротив Неда.

— Нет, спасибо. Я не курю.

— Не куришь?

— Нет.

— Пол-унции травки в кармане — и ты не куришь?

— Простите?

— Поздновато для «простите», ты не находишь? Таскать наркоту для собственного удовольствия — это одно, а вот толкать иностранным студентам… Судье это не понравится.

— Я не понимаю.

— Ну конечно, не понимаешь. Сколько тебе лет?

— Семнадцать с половиной.

— Семнадцать с половиной? С целой половиной?

Стоявший у двери полицейский присоединился к веселью.

— Ну да… — сказал Нед, чувствуя, как в глазах копятся слезы. Что уж он такого особенного сказал? Ведь это правда.

Флойд посерьезнел, закусил губу.

— Ладно, забудем о наркотиках. Скажи-ка мне, что для тебя означают слова «внутри, внутри, внутри»?

Нед беспомощно смотрел на него:

— Простите?

— Не такой уж и трудный вопрос. «Внутри, внутри, внутри». Объясни, что это такое.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Неду казалось, что он тонет. — Прошу вас, я хочу позвонить отцу.

— Хорошо, начнем с начала. Имя?

— Так, все замолчали, вот и умницы.

Нед и сержант обернулись, как один человек.

В дверях стоял, ласково улыбаясь, одетый со скромным изяществом мужчина лет двадцати с небольшим.

— А вы, черт возьми, кто такой? — разгневанно осведомился Флойд.

— На пару слов, сержант, — сказал, поманив его пальцем, молодой человек.

Флойд открыл рот, намереваясь что-то сказать, но нечто в ласковом выражении лица молодого человека заставило его передумать.

Дверь снова закрылась. Нед слышал, как в коридоре сержант Флойд воскликнул с почти неуправляемым гневом:

— При всем моем уважении, сэр, я не вижу необходимости…

— При всем моем уважении, Флойд, таков порядок. Уважение. Вот что нам действительно нужно. Так, а это я, с вашего разрешения, заберу. Бумаги получите позже.

Еще раз открылась дверь, молодой человек заглянул в нее и сказал:

— Вы не могли бы пройти со мной, старина?

Нед вскочил и последовал за ним по коридору, мимо разгневанного сержанта Флойда.

— Можно я позвоню? — спросил Нед.

— Какая глупость с их стороны, — словно не слыша вопроса, сказал молодой человек, — раздеть вас почти догола. А, вот и мистер Гейн.

Он указал на широкоплечего мужчину в хлопчатобумажной куртке, прислонившегося к пожарной двери в конце коридора. В руках мужчина держал кипу аккуратно сложенной одежды, поверх нее лежали подошвами вверх туфли.