Леонид Габышев - Одлян, или Воздух свободы - Сочинения

В окно постучался дождь, и девочка распахнула двери балкона.

— Мама, доздик, доздик, — запрыгала она возле порога, подставляя дождику руки.

Луч солнца шаловливо прыгнул со стены девочке на лицо, и она запросилась гулять.

Девочка обежала лужу, шлепая туфельками по воде. Ей хотелось бежать дальше, туда, где она редко бывает.

Свой двор она хорошо изучила, и ее тянуло в новое, малоизвестное место. Добежав до калитки детского комбината, остановилась, посмотрела на маму и хотела войти. В этот момент мальчишки шнырнули в проем забора. Девочка пошла в их сторону. Стальные прутья не дали пройти прямо и она, сообразив, пролезла боком. Понравилось. Она смеялась и сновала туда-сюда, радуясь открытию. Девочка впервые узнала: не обязательно пользоваться калиткой — можно и без нее обойтись.

Девочка стала подбирать бумажки и складывать их. Если попадался незнакомый предмет, например, каблук от ботинка, спрашивала:

— А это сто?

Мама поясняла.

Найдя голубиное перо, спросила:

— А это сто?

Мама объяснила.

— Птиськино пелыска, она потеляла, я сас отдам ей, — радостно сказала она.

И девочка стала искать птичек. Увидев, как по асфальту ходят голуби, побежала к ним.

— Гульки, гульки, возьмите пелыска!

Голуби взлетели. Взмах десятков крыльев, словно брошенная в стенку горсть гороха, напугали девочку, и она повернулась к маме.

— Не бойся их. Они полетели. Они не хотят с тобой играть.

Девочка закричала:

— Гульки, гульки, я с вами иглаю, возьмите пелыска!

Девочка положила перышко в кармашек и, показывая незнакомые предметы опять спрашивала маму: «А это сто?»

Вскоре она знала: стеклышки бывают не только белые, зеленые, но и красные; на засохшей веточке нет листьев — ее обломили; блестящая обертка бывает не только у шоколадки, но и у сигарет… Для девочки что ни шаг, то открытие мира, и она этому радуется. Ей хочется задавать маме вопросы, но к маме подходит соседка. Она вышла на прогулку с сыном. Мальчик старше девочки, играть ему с ней неинтересно, и он скрывается в проеме забора. Девочка смотрит на маму, ей хочется с ней говорить. Она тянет маму за руку и просит:

— Посли-и-и.

— Доченька, поиграй одна, я поговорю.

Девочка достает из кармашка перышко, осколок красного стеклышка, садится на корточки и начинает играть. Она неглубоко зарывает стеклышко в песок — оно перестает блестеть. Перышком смахивает песок и стеклышко бликами играет с ней. Подбегает мальчик и кричит:

— Мама, мама, посмотри, мальчишки воробышка убили, — и протягивает на ладошке серенький недвижимый комочек.

Девочка встает и смотрит на воробышка. Мамы ругают мальчишек, и мальчик спрашивает:

— А по телевизору солдаты убивают солдат, они — воюют?

— Да, сынок, — отвечает его мама.

— А мальчишки убили воробышка, они тоже воюют?

— Да, воюют. Но вот воюют с птичками, а с птичками воевать нельзя.

— Мама, мамочка! — кричит мальчик и, посмотрев на воробышка, тихо произносит: — Я никогда не буду воевать.

Он гладит птичку и отходит в сторону, а девочка спрашивает:

— Мама, а птиська больсе летать не будет?

— Не будет. Ее убили мальчишки, а птичек жалеть надо.

Девочка смотрит на мальчика. Он склонился над воробышком. Девочка узнала: птичек могут убить мальчишки.

Девочка оглянулась и увидела: к луже идет сизый голубь.

— Мама, смотри, птиська! Гулька!

Женщины смотрят на голубя. Он подходит к луже, опускает клюв в воду и пьет.

— Мама, а сто гулька делает?

— Гулька пьет воду.

— А разве гульки тозе пьют воду?

— Пьют. Им ведь тоже хочется.

Девочка бежит к мальчику, она забыла про воробышка и на бегу кричит:

— Саса, Саса, гульки тозе пьют воду.

1978 г.

г. Волгоград

Слово «война» вырвалось у Марковны неожиданно. Она уронила ведро, и оно, стукнувшись о землю, как бы повторило за ней: «Война». Ванька, посмотрев на бабушку, открыл рот.

Марковна глядела в открытое окно хаты. Из окна неслись слова Левитана…

Понял Ванька, — началась война, — и в первую минуту подумал: «Ура! Постреляем!»

Мальчишка покосился на разноцветного петуха. Молодой петух, задиристый, как Ванька, — стоял неподвижно. Поцарапанный в недавних боях гребень стал лилово-красным. Куры без всякой «команды» своего «командира» присмирели и помигивали красноватыми глазками.

День стоял ясный, на небе редкие космы облаков переплелись и ждали гребешка-ветра. Обычно по дороге скрипят несмазанными колесами колхозные телеги, а сейчас никто мимо не проезжает, и даже голоса не раздаются.