Ричард Форд - Трудно быть хорошим

Он ехал в сторону аэропорта мимо незастроенных участков, складов и маленьких торговых центров, — для некоторых он в свое время нашел арендаторов. Вдоль всего шоссе люди выставили прилавки с шутихами, ракетами, бенгальскими огнями для празднования Четвертого Июля, и жаркий ветер колыхал красно-бело-синие полотнища флагов. Кое-кто из этих людей, наверное, живет там, где теперь живут они с Луизой, в том же поселке. Если в один прекрасный день, подумал он, окажется, что ты смотришь на проносящийся мимо мир через прилавок с пиротехникой, это что-то да будет значить. Чтобы такое время настало, все должно пойти наперекосяк, тут не поспоришь.

Он было решил проехать мимо их квартиры, посмотреть, в порядке ли содержат палисадник больничные сестры, которым они ее сдали. Сестры эти, Джери и Мадлен, две дюжие лесбиянки, стриглись по-мужски, носили мешковатые костюмы и держались дружески. С точки зрения продажи недвижимости они принадлежали к категории А-1 — наилучших покупателей или арендаторов. Вовремя вносили плату, вели себя пристойно, содержали квартиру в порядке, твердо придерживались правил общественного поведения. С деловой точки зрения они мало чем отличались от степенных супружеских пар. Задумавшись о Джери и Мадлен, он проехал прямо через перекресток, где следовало бы повернуть, и решил не возвращаться.

Теперь, подумал Старлинг, остается ехать в бар. Днем туда мало кто приходил, пока не приближалось время смены, и иногда они с Луизой сидели в совсем пустом зале. Рейнер, конечно, уже удалился, а там прохладно, и они с Луизой смогут уютно пропустить рюмочку за хорошие карты в следующей сдаче. Для них всегда было удовольствием просто посидеть поговорить, сложа руки.

Когда Старлинг вошел, Луиза стояла, опершись на музыкальный автомат напротив стойки. Мэл, хозяин, отсутствовал, в зале никого не было. Темно-зеленое освещение стойки еще усиливало ощущение прохлады.

Увидев Луизу, он обрадовался. На ней были черные тугие брючки и белая в оборках блузка, придававшая ей элегантный вид. Луиза вообще отличалась элегантностью, и его охватило счастье, что он приехал.

С Луизой он познакомился в баре, носившем название «Ам-Вьет» в Рио-Виста. Было это еще до того, как она сошлась с Луи Рейнером, и теперь, стоило увидеть ее в баре, как он вспоминал те дни. Время было чудесное, и, когда они говорили о том, Луиза любила повторять: «Есть люди, которым просто судьбой предназначено переживать лучшие минуты своей жизни в барах».

Старлинг сел на табурет перед стойкой.

— Надеюсь, ты приехал потанцевать с женой, — сказала Луиза, все так же опираясь на автомат. Потом нажала на кнопки и с улыбкой обернулась к нему: — Я так и думала, что ты скоренько сюда явишься, ну и заранее набрала все твои любимые вещички. — Она подошла к нему и похлопала его по щеке.

— Только сначала выпьем, — сказал Старлинг. — Меня что-то свербит, и мне показано выпить.

— Прежде пьем, потом танцуем, — сказала Луиза, зашла за стойку и взяла бутылку «Танкерея».

— Мэл не возражал бы, — заметил Старлинг.

— «Был ягненочек у Мэри», — продекламировала Луиза, наполняя рюмку. Она поглядела на Старлинга и улыбнулась. — Где-нибудь на планете уже есть пять часов. Пьем за старину Мэла!

— И за перемену к удаче, — добавил Старлинг, отхлебывая джин и медленно проглатывая его, каплю за каплей.

Он не сомневался, что Луиза уже выпила с Рейнером. Не самое лучшее, но могло ведь быть и хуже. Вдруг бы она с Рейнером уединилась в мотеле или была бы уже на пути в Рено, а то и на Багамы. Рейнер ушел, это прекрасно, и он не собирался допустить, чтобы Рейнер бросил тень на их жизнь.

— Бедняга Лу, — сказала Луиза, обходя стойку с бокалом в руке, в который налила что-то розовое из миксера.

— Ну и что бедняга Лу? — спросил Старлинг.

Луиза села рядом с ним на табурет и закурила.

— А, да у него желудок весь в дырках. Язва. Говорит, что слишком все к сердцу принимает. — Она задула спичку и уставилась на нее. — Хочешь расскажу, что он пьет?

— Не все ли равно, что пьет такой идиот, как Луи! — сказал Старлинг.

Луиза посмотрела на него, потом уставилась в зеркало за стойкой. В его дымном стекле отражались двое, одиноко сидящие перед стойкой. Зазвучал неторопливый мотив в стиле кантри. Старлингу он нравился, и ему понравилось, как музыка — не без содействия джина — отвлекла его от собственных бед.

— Ну ладно, расскажи, что пьет Рейнер, — сказал он.

— Водку, — веско сообщила Луиза. — Он и название выговаривает прямо как русский. Водка. С кокосовым молоком — гавайский русский. Он говорит, это ему полезно от желудка, который ни к черту не годен, хотя вроде бы получше стал. Не человек, а аптека на ножках. И он растолстел, глаза выпучились, и носит теперь костюмы попросторней. Право уж не знаю. — Луиза покачала головой и сделала глубокую затяжку. — А вот подружка у него прелесть. Джеки. Она из Флориды, из Дель-Рио-Бич. Ну просто Белоснежка.