Ричард Форд - Трудно быть хорошим

Отец потер лоб, сдвинул шапку на затылок:

— Надо мне с женой переговорить. У нас зимой принято дома сидеть.

— Хорошие деньги заплачу, так и скажи Элен. — Бак сунул в рот вторую спичку.

— Ну о чем ты говоришь. Надо ж тебе помочь трелевщик вытащить.

— Сколько еще с его ремонтом мороки будет… Честно говоря, даже не хочется на это время тратить.

…Теперь осталось научиться ездить на трелевщике — не зря же он на колесах и на раме из-под грузовика. На одном месте ты больше дня или двух не задержишься, и если переезжать недалеко, можно и с торчащей мачтой двигаться потихоньку. Но если до новой цели пять миль или на пути линия электропередачи, то мачты придется убирать. Тогда ставишь еще одну железную мачту, а на эту накидываешь петлю и с помощью «подъемника» укладываешь ее вниз на платформу. Вот теперь ты знаешь досконально, что такое трелевщик — огромный агрегат из тросов, рычагов, мачт и барабанов.

— Я поговорю с женой.

— Давай, давай. Я впереди вас поеду.

— А разве вчера ваш трелевщик там не ездил? — спросил я.

Бак понял мой намек и рассмеялся:

— Конечно, мы же лес вывозили.

Потом повернулся к отцу:

— И не знаю даже, кого еще позвать? Сам понимаешь, мало на кого из наших можно положиться, и неизвестно еще, пользы от них будет больше или вреда. Значит, ты, Билл, и ты, Рэндл П. Джоунс, да?

Я кивнул.

— Мы чуть погодя, — сказал отец.

Бак сел в пикап и уехал.

— Представляешь, с одним пикапом остался, — сказал мне отец по дороге к дому.

— Так мы поедем?

— Погляжу сперва, что мама скажет.

Маме все было ясно. Сразу спросила, чем он нам на этот раз хвастал.

Но все уже было решено. Если папа не сказал впрямую Баку «нет» — значит, сказал «да». Это только мы от него слышим «нет» да «нет», а как кто из соседей о помощи его попросит — никогда не откажет, даже если себе в убыток.

И мы стали готовиться к поездке — пошли расчищать поставленный на прикол тягач. Мы с отцом соскребали с него остатки снега, когда из дома появился укутанный по уши Джей. Он у нас уже неделю как хворает. Ухитрился заболеть как раз на свой девятый день рождения. Мама ему сказала, что если он не будет сидеть дома, то до десятого дня рождения ему уже не дожить. Но он, как видите, стоит перед нами с опухшими ото сна глазами и глядит на нас поверх поднятого воротника пальто из-под двух вязаных шапок.

— Можно мне с вами на гору?

Какое серьезное лицо, однако.

— Ты же вроде больной?

Джей пожал плечами:

— Да нет уже. Не очень.

— Там, на вершине, еще холоднее, — . сказал отец. — Мама знает, что ты на улице?

— Она говорит, что если вам понадобится помощь, то мне можно с вами ехать.

Отец спрыгнул с тягача:

— Да не будет там для тебя никакой работы.

Джей словно примерз где стоял:

— Мне хочется посмотреть — как там, наверху?

Меня подмывало врезать ему по башке лопатой: не понимает, что ли, что разболеется вконец? Сказал бы я этому доходяге, куда ему пойти надо… Отец обошел вокруг тягача, проверил передние колеса. Я спрыгнул на землю. Отец открыл дверцу и обернулся к Джею:

— Или лезь в кабину, или — марш домой! А перед колесами торчать нечего.

Я открыл дверь, и Джей, вскарабкавшись, уселся между нами. Джея, конечно, мне упрекнуть не в чем. Мы и летом-то бываем на вершине всего пять-шесть раз, а зимой — вообще еще ни разу не были. Где-то к часу мы добрались до подножия горы и поползли вверх, пробираясь меж деревьев сквозь туман и снег. Конца этому пути видно не было. Обычно тут можно встретить, когда едешь, оленя или койота, иногда рысь. А уж с дюжину-другую белок — наверняка. Но в этом белом мире не было видно ни одной живой души, и единственными следами в округе были следы пикапа Дейвза.

Вот удивительно! Здесь, на вершине, зимой такая же мертвая тишина, как и в лесу.

А снег все падал, налипал на ветки и гнул их к земле; на дороге намело сугробы, и мы двигались еле-еле. Дворники со свистом сметали хлопья снега в угол ветрового стекла, и там уже тоже появились маленькие сугробы.

Проехали место, где Дейвзы кончили чистить снег. Потом, повыше, еле протиснулись мимо наполовину торчавшего из канавы желтого пикапа. Его уже почти занесло снегом.

— Лучше бы они его вытащили оттуда, — сказал отец. — А то потом по весне машину невесть где искать придется.

Джей весь подался вперед — чуть ли носом по стеклу не водил. Да и я тоже, когда выбрались на склон. Мы глянули через папино плечо вниз и увидели, что там пропасть футов в четыреста, и дна ее из-за тумана и снега не видать. Это что-то особое. Мы с братом просто обалдели. И до меня вдруг дошло: Бак Дейвз-то небось не знает, что такое зима.