Мэтью Квик - Прости меня, Леонард Пикок

И твой подарок на мой день рождения был тоже… прекрасным .

Когда ты сказал, что собираешься использовать два последних кислородных баллона, я поначалу решила отказаться, ведь в противном случае ты никогда больше не сможешь заниматься подводным плаванием, если Североамериканское земельное сообщество не пришлет тебе новые баллоны с кислородом, что маловероятно в условиях, когда мы установили новый мировой порядок и Аванпост 37, Маяк номер 1, формально упразднен.

Но я рада, что нам удалось в последний раз поплавать с аквалангом по «Филадельфии» и нас сопровождал наш друг Горацио, дельфин.

Я не поверила тебе, что там был Памятник любви со слогами из красных букв поставленных друг на друга.

Как будто из старой-старой сказки, что ты обычно рассказывал мне на ночь, когда я была маленькой. Я думала, ты меня разыгрываешь, говоря, будто люди в прошлом очень верили в любовь и даже устанавливали в ее честь памятники, чтобы не разучиться ЛЮБИТЬ… Ведь это звучит немного нелепо, но, когда мы нырнули в глубину и ты зажег прожектор и все это оказалось правдой, я поняла, что мир открывает перед тобой столько возможностей, которые я еще только начинаю постигать. Быть может, я тоже найду чистую любовь, как у вас мамой.

Мама сказала мне, что вы с Горацио неделями искали памятник, а когда нашли, ты очистил его от водорослей, использовав практически весь наш запас кислорода, и поэтому я хочу сказать, что это лучший подарок на день рождения в моей жизни. И много ли отцов способны проделать такую гигантскую работу, чтобы порадовать дочь в день ее восемнадцатилетия?

Немного.

Ты сказал мне, что провел свой восемнадцатый день рождения в Парке любви в Филадельфии, просто сидел на скамейке и что-то писал в тетради.

Из твоих рассказов о своем прошлом на суше – и из обрывков ваших с мамой разговоров – я поняла, что твое детство было просто чудовищным.

Что ты многое пережил, прежде чем попал на Аванпост 37 и стал моим папой.

Я хочу сказать тебе спасибо.

Папа, ты хороший человек.

У меня было прекрасное детство.

Я тобой восхищаюсь и надеюсь стать такой, как ты.

Всю свою жизнь я наблюдала за тем, как ты управляешь мощным лучом света – здесь, на Маяке номер 1.

Но никто так к нам и не приплыл.

Мы ни разу не видели кораблей.

Но ты все равно направляешь луч света – просто на всякий случай.

Мощный луч света.

Прекрасный луч света!

Мы здесь, чтобы видеть его, и этого достаточно.

До настоящего времени я толком не понимала, насколько это было – и есть — важно.

Мне тяжело оставлять вас одних, хотя я не сомневаюсь, что с тобой и мамой все будет в порядке.

И надеюсь, что вы приедете меня повидать, когда я обоснуюсь на новом месте, но я не обижусь, если вы не сможете, и вообще я буду навещать вас как можно чаще.

Я отрезала для тебя прядь своих волос.

(Мама рассказывала, что на свое восемнадцатилетие ты напрочь состриг волосы, но я, естественно, не собираюсь ничего такого делать, потому что волосы – моя гордость.)

Если ты сейчас это читаешь, значит уже нашел прядку, вложенную в письмо.

Как-то раз ты сказал мне, будто давным-давно женщины дарили свои локоны любимым мужчинам; это было в те незапамятные времена, когда рыцари гнали своих лошадей по бесконечным просторам суши, и людьми правили короли и королевы. А потом, рассказывая мне сказки на ночь, ты еще не раз вспоминал о рыцарях – еще до того, как мы начали вместе читать «Гамлета».

Я люблю тебя, папочка.

Никогда не забывай об этом.

И вообще, у меня все будет отлично.

Мама говорит, что в моем возрасте ты даже не надеялся ее найти, и тем не менее нашел.

Должно быть, ты никогда не думал, что встретишь меня, и вот теперь я хочу встретить людей из своего будущего, потому что, возможно, именно на этом и держится мир.

С тобой все будет в порядке.

Что там обычно вы говорили с твоим соседом? Ну, с тем стариком? Уолтом, что ли?

«У нас всегда будет Париж!»

Ну а у нас всегда будет памятник ЛЮБВИ на дне Глобальной общей зоны номер 2.

У нас всегда будут Аванпост 37, и Маяк номер 1, и дельфин Горацио, и Филадельфия Филлис, и «Кто здесь жил?», и остальное.