Зоэ Бек - Голос крови

– Постойте! Ведь у нее же недавно как раз родился ребенок?

Седрик кивнул:

– Мальчик. Имеется уже и анализ ДНК. Это действительно его сын. Мой сводный брат.

– Поздравляю!

– В особенности учитывая завещание. Моего отца могут признать умершим не ранее чем через пять лет. Но тогда ребенок наследует наравне со мной. Его жена в завещании не упомянута. Если бы у нее родилась девочка, доля наследства была бы гораздо скромнее. Мой отец настаивал на наследнике мужского пола, такая у него была странность.

– Ах, у вашего батюшки были странности! – ухмыльнулся Бен.

Седрик не улыбнулся:

– Единственное, что могло вогнать его в панику, – это мысль о том, что вымрут носители его фамилии. А на меня он не возлагал больших надежд в плане продолжения линии его рода. Так вот, переходя к главному: у меня есть подозрение, что Чандлер-Литтон приложил руку к этой беременности. Прежде чем перейти в «ИмВак», он занимался исследованиями эмбрионов. И я полагаю, что он помог этой женщине вовремя обзавестись ребенком мужского пола.

– Минуточку, что-то это уж очень странно звучит… – растерянно произнес Бен.

Седрик махнул рукой:

– Слушайте дальше. А лучше всего берите сразу на карандаш. Я могу назвать вам целый список имен, из-за которых у меня и возникли такие сомнения.

Наморщив лоб, Бен вооружился карандашом и бумагой.

– Леди Харгрейв. Они с мужем десять лет пытались родить здорового ребенка. Пресса следила за подробностями этой драмы, но лорд Харгрейв сумел сделать так, чтобы слишком интимные детали не стали достоянием публики. Мне известно, что у нее было несколько выкидышей, так как зародыши были нездоровые. Два раза она делала аборт, потому что у плода обнаруживались тяжелые пороки развития, с которыми ребенок, вероятно бы, не выжил. Потом стало известно, что и он, и она были носителями рецессивного гена редкого заболевания. Родить здорового ребенка было для них все равно что выиграть в лотерею. Затем на два года все стихло, и все подумали, что они отказались от новых попыток. В прошлом году она забеременела. Сейчас у них здоровый ребенок, который родился без каких-либо драматических осложнений. Леди Харгрейв – пациентка Шэннон Чандлер-Литтон.

Седрик поставил бутылку на пол, сунул руку во внутренний карман пиджака и выложил на стол фотографию лорда и леди Харгрейв с младенцем. За ней последовал второй снимок уже другой пары:

– Макс и Кэролайн Гатри. У них четыре дочери, но они больше всего на свете мечтали о сыне. Еще во время первой беременности оба были, скажем так, не в восторге от того, что ожидалась девочка. В особенности Макс Гатри. Он, как мой отец, боится, что семейная линия пресечется. С четырьмя дочерьми на руках они были в полном отчаянии и, в сущности, уже перестали надеяться. Пока Кэролайн в сорок восемь лет снова не забеременела. И она, и муж были в самом радужном настроении и, не дожидаясь времени, когда будет возможно провести ультразвуковое исследование на предмет определения пола будущего ребенка, рассказывали всем, что ожидают сына. На вопрос, откуда им это известно, они только говорили, что им подсказывает чувство. У них действительно родился сын. Кэролайн – пациентка Шэннон Чандлер-Литтон.

Последовала третья фотография. На ней был запечатлен рослый белокурый мужчина с женой, крашеной блондинкой:

– Эверетт Уорбертон и его жена Линда. У Эверетта несколько болезненная фиксация на белокурых голубоглазых женщинах. Темные волосы он находит неэлегантными. Не буду строить предположений насчет того, нет ли в этом расистской подоплеки. Ген белокурости рецессивен. У его жены темные волосы и карие глаза. Волосы она осветляет и носит цветные контактные линзы, но гены от этого не меняются. И вот, несмотря ни на что, у них родились хорошенькие белокурые голубоглазые близнецы, оба – мальчики. С первой же беременности. Это могло быть везением или случайностью, но Линда Уорбертон – пациентка доктора Шэннон Чандлер-Литтон. – На столе выросла целая пачка фотографий. – Таких историй еще целая уйма. Ладно бы одна супружеская пара. Но чтобы столько счастливых случайностей? Столько долгожданных детей? И все эти женщины ходили к одному и тому же гинекологу?

Бен неторопливо кивнул:

– Хорошо. Тут я согласен. Есть над чем подумать. Но ведь искусственное оплодотворение как таковое не запрещено.

– Если только кто-то не проверяет эмбрионы прежде, чем их пересадить матери.

– И это не обязательно подпадает под запрет, если, как у леди Харгрейв…