Барбара Константин - А вот и Полетта

И так далее и тому подобное.

Они говорили долго-долго.

До двух часов ночи.

У подножия лестницы они обнялись бы, перед тем как разойтись по спальням. Без всяких задних мыслей, конечно же. Но они не посмели.

В другой раз, Мо-же ?

Людо и Малыш Лю проснулись в субботу утром жутко голодные. Спустились на кухню, там никого не было. Даже Берты, чтобы устроить им радостную встречу, и кошек тоже. Они влезли в сапоги, накинули прямо на пижамы плащи, которые были им ужасно велики, и выбрались наружу поискать остальных. Но все словно испарились, и ослик куда-то ушел. Холодно было зверски, поэтому они быстренько собрали в курятнике несколько яиц, прихватили баночку меда в бывшей молочной и немного орехов в кладовке и заторопились обратно в дом, пока не превратились в ледышки.

Людо достал большой нож, чтобы нарезать хлеб, а Малыш Лю, забравшись коленями на стул, разбил яйца в салатницу. Взбив их вилкой, они положили туда ломти хлеба, чтобы те пропитались, и еще как следует надавили сверху, пусть впитают вязкую жидкость, как губки. Потом Малыш Лю с молотком в руках принялся за орехи, а Людо достал из шкафа большую сковородку. Проблема была в том, как разжечь под ней огонь. Когда они стряпали дома, это брали на себя Ролан или Мирей. Но здесь придется все делать самим. Сначала Людо попробовал, как работает зажигатель плиты, тот каждый раз делал клик-клик , стоило нажать на кнопку. Со спичками он бы не решился, но тут никакого огня, значит порядок, нет риска обжечься. Когда он почувствовал, что готов, то глубоко вдохнул и… очень быстро повернул ручку газа , пффф , нажал на кнопку, клик , огонь зажегся, вуффф , он выдохнул, утирая лоб. Ему было немного жарко. Разумеется, хладнокровие старшего брата произвело на Малыша Лю огромное впечатление.

Он подсчитал в уме, что ему осталось подождать два года, когда стукнет восемь и он сможет зажигать огонь, как Людо. Это было еще очень нескоро, но что поделать, он уже немного привык. В жизни всегда приходится ждать. Дней рождения, Рождества, каникул…

На гренки они намазали мед, положили кусочки орехов и пожелали друг другу приятного аппетита. Малыш Лю сказал, что все вкусно, только немного не хватает соли. Людо согласился и добавил щепотку. Они расправились со своими порциями, потом приготовили еще две и постучали в дверь сестер Люмьер. Гортензия вскрикнула от радости, когда их увидела, и жадно расцеловала раз двадцать. Им пришлось утирать щеки рукавом, так она брызгала слюной. Чтобы распробовать их стряпню, она потребовала свою вставную челюсть. Та отмокала рядом в стакане с водой на прикроватной тумбочке. На глазах оторопевших детей Симона достала ее, ополоснула, намазала розовым клеем и протянула Гортензии, которая, едва ее вставив, широко им улыбнулась.

Обе поели с отменным аппетитом, приходя в восторг от каждого куска и их кулинарных талантов. Два Лю были на седьмом небе от такого количества похвал.

Гортензии захотелось поиграть в карты, они предложили игру в «семь семей» [11], она предпочла «батай» [12]. Перед тем как начать, Симона предложила выбрать цвет шерсти, из которой она свяжет им свитера. В подарок на Рождество, добавила она, подмигнув. Растерявшийся Малыш Лю изо всех сил пихнул брата локтем в бок. Подарки должны быть сюрпризом, иначе какие же это подарки! Людо пожал плечами, его тоже передернуло. Но после некоторого размышления он наклонился и прошептал ему на ухо, что со стариками, наверное, всегда так: они не умеют хранить секреты. Малыш Лю решил, что это очень жаль. И пообещал себе, что, когда он станет старым, ничего такого он делать не будет.

Они поиграли в «батай». Судьбе было угодно, чтобы они по очереди выиграли в первых партиях, что привело Гортензию в крайне скверное расположение духа. Поэтому они решили сделать вид, что ничего не замечают, когда она принялась мухлевать: пускай уж выиграет все остальные. И она снова заулыбалась. Так было намного приятнее.

Проснувшись на рассвете в ту же субботу, Мюриэль едва удержалась, чтобы не постучать в дверь хозяина квартиры. Хотя ей ужасно хотелось. Дожидаясь более приличного часа, она упаковала свои вещи. Когда она наконец отправилась к нему, он уже ушел, она расстроилась, оставила записку. Вернувшись к себе, не знала, чем заняться: все было уложено в чемодан, рюкзак и две коробки, и ей совершенно не хотелось опять доставать учебники и тетради, чтобы позаниматься, поэтому она просто принялась ходить кругами. Как львица в клетке.