Лидия Гуардо - Исповедь. Пленница своего отца

— Почему вы все время держите их взаперти? В их возрасте им нужно побольше дышать свежим воздухом.

— А тебе какое дело? Занимайся своими делами.

— Вы не можете держать девчонок вот так, в грузовике. Почему они не в школе?

— Это тебя не касается — ты, негритос!

— Что вы сказали?

— Иди прочисти себе уши, а то они у тебя такие грязные, что аж черные!

Сторож ушел и вернулся с заведующим супермаркетом.

Старик, достав документ, подтверждающий его право парковать свой грузовичок возле этого здания, стал размахивать им и орать, что одна из его дочерей больна, а вторая ухаживает за ней, пока он сам пытается заработать им на пропитание. Еще он орал, что иностранцы не имеют права мешать французам работать.

Старик поднял такой шум, что вокруг начали собираться люди. В конце концов заведующий супермаркетом с бессильным видом поднял руки и увел сторожа прочь, посоветовав ему не вмешиваться.

Впоследствии сторож изменил свой маршрут так, чтобы не проходить рядом с нашим грузовичком. Старик ликовал:

— Вы видели, как я ставлю на место этих негров — точно так же, как африканских арабов! Этот тип больше не станет мне докучать! А если станет, то я проучу его плеткой!

А еще он, конечно же, сорвал зло на нас с Надей.

— Теперь вы все время будете сидеть в глубине кузова. Я не хочу, чтобы вас кто-нибудь видел!

Когда он уходил пропустить стаканчик в бистро, то закрывал нас в кабине, запрещая даже выглядывать в окно.

Иногда клиенты, приходившие заказать какие-нибудь бланки либо визитки, давали нам конфеты или шоколад. Старик тут же их забирал и, положив в маленькую корзинку, стоявшую на прилавке, угощал этими сладостями других клиентов. Иногда он, правда, позволял нам с Надей взять одну конфетку или шоколадку, но при этом, конечно, требовал кое-что взамен.

Сладости были такими вкусными, что мы не могли удержаться и украдкой таскали их из корзины и ели втайне от Старика. Однако он в конце концов это заметил и, прежде чем куда-то отойти, стал их пересчитывать. Мы, в свою очередь, пытались его обхитрить. Как-то раз Надя, развернув конфету, завернула вместо нее в обертку камешек точно такого же веса и формы. Клиент, которому она затем досталась, едва не сломал зуб, и мы с Надей, конечно, получили взбучку.

Старик не мог смириться с тем, что Брюно осмелился от него удрать.

Он то и дело об этом говорил, грозясь убить моего брата, если тот не вернется, или же похитить его и посадить на цепь в клетку. Однако судья своим решением запретил Старику приходить в детский приют, в котором находился Брюно.

— Я пошлю туда своих людей, — повторял Старик. — Они его быстренько доставят сюда, и тогда мы посмотрим, кто здесь главный!

Именно это он и попытался сделать.

Однажды какой-то парень явился в детский приют и, выдавая себя за друга Брюно, попросил позволить ему с ним поговорить. Однако, когда Брюно повели к выходу, он, выглянув в окно, увидел, что этот парень — абсолютно незнакомый ему человек. А еще он заметил неподалеку группу выжидающих чего-то юношей. Поэтому Брюно отказался выходить наружу и тут же рассказал о возникших у него подозрениях своим воспитателям.

Парни убрались восвояси, не настаивая, а судья впоследствии принял решение перевести Брюно в другое место. Его «спрятали» в одном из приютов Парижа, и вскоре он начал обучаться печатному ремеслу в типографии, где у нашего дедушки было полно знакомых.

Еще перед своим побегом Брюно пообещал Наде, что он за нами приедет, и надежда на то, что это когда-нибудь произойдет, позволяла нам выносить то жалкое существование, которое мы влачили по воле Старика. Сейчас, наверное, заявлять о том, что человек может привыкнуть и приспособиться к чему угодно, было бы не совсем уместно, но вообще-то это правда. В те времена я искренне верила в то, что мой отец имеет право делать со мной все, что захочет, потому что была всего лишь маленькой несмышленой девочкой. Мне казалось тогда, что такая уж она, эта жизнь, и что человек не может положиться в ней ни на кого, кроме своих ближайших родственников.

Мы прожили подобным образом несколько лет, общаясь только между собой и никогда не разговаривая с другими людьми. Ограничивались тем, что иногда украдкой их разглядывали.

Мы с Надей подросли, и вокруг грузовика начали крутиться юноши. Две девушки, сидящие, так сказать, взаперти, вызывали у них любопытство.

Однако Старик был начеку и, когда эти парни подходили к грузовику, грозил им здоровенной палкой. Тогда они начинали над ним насмехаться, но держались при этом на безопасном расстоянии.