Роберт Динсдейл - Хижина в лесу

— Посмотри, какие после тебя следы остаются!

Мальчик послушно оглянулся. Так и есть! Через всю кухню по полу тянулась цепочка следов из талого снега вперемешку с грязью. Он удосужился оставить отпечаток носка своего мокасина на краешке ковра кремового цвета, можно было даже различить очертания пяти пальцев его ступни.

— Я принесу тапочки. Подожди.

Девочка исчезла. Звук ее шагов заглушал пушистый ковер. Мальчик нерешительно топтался на месте. Теперь комната казалась больше, чем тогда, когда он здесь жил. Окна на дальней стороне уж точно были больше, а по обеим бокам выступа в кладке для дымохода появились глубокие ниши, в которых теперь разместили высокие, до самого потолка, книжные стеллажи. В висевшем на стене большом зеркале отражались кофейный столик с журналами и обеденный стол, на котором было приготовлено кое-что к предстоящему завтраку.

Мальчик нигде не увидел старого кресла дедушки, сквозь потертую обивку которого виднелись пружины, и «гнездышка», в котором он когда-то спал вместе с лошадкой-качалкой.

По лестнице спустилась Лена. Перед мальчикаом появились большие тапочки. Девочка уже собралась учить его, как правильно надевать тапки, когда на ступеньках лестницы появился Мишка. Пес остановился и просунул морду между перилами. Послышалось низкое ворчание, при этом его хвост, как ни странно, приветливо вилял из стороны в сторону.

— Мишка! — прошипела Лена. — Ступай в спальню!

Пес не подчинился и, признав мальчика, тут же спустился по ступенькам лестницы.

— Да, Мишка, — сказала Лена, надевая тапочки на ноги мальчика и стараясь не обращать внимания на скачущего рядом пса, — это мальчик-волчонок из леса. Ты его помнишь? Он еще больший грязнуля, чем ты.

Мишка заскулил и полез мордой под руку хозяйки, обнюхивая гостя. Этого ему явно показалось мало, и пес принялся тыкаться носом мальчику в колени, черные от грязи руки и даже в ложбинку между ягодицами.

Мишка так усиленно вылизывал его ногу, что из-под грязи показались старые шрамы и царапины, оставленные долгими скитаниями по лесу. Лена заинтересованно наблюдала за этим процессом и упустила мгновение, когда мальчик начал плакать. Заметила она это лишь тогда, когда слезы прочертили грязные ручейки на его щеках. Лена и сама расплакалась.

— Мишка, — прошептала она, — ты сделал ему больно.

Мальчик попытался что-то сказать, но получилось только нечто среднее между хрюканьем и скулежом.

— Вытри слезы, — наконец велела девочка.

— Все исчезло, — с трудом выдавил из себя мальчик.

— Что исчезло?

— Все исчезло. Только лошадка-качалка осталась.

— Какая лошадка-качалка?

— Моя. Она сейчас стоит у тебя на подоконнике.

— Твоя игрушка?

Мальчик грустно кивнул, понимая, что Лена все равно ему не поверит.

— Кто ты на самом деле, мальчик-волчонок?

Он взглянул на девочку. На ее лице было написано недоумение, но он не мог, не имел права все ей рассказать.

Большая река ковра разделяла их. Лена протянула руку и, на этот раз не побрезговав, взяла грязную ладонь мальчика. Он сделал шаг вперед. Тапочки были мягкими, а ковер под ногами — еще мягче. Мальчик позволил девочке довести себя до лестницы. Мишка прыгал вокруг и без конца его обнюхивал.

Мальчик взглянул наверх. Перед глазами у него закружился неистовый хоровод красок — похожее испытываешь, подставляя лицо под порывы снежной бури. В последний раз, когда мальчик решился подняться по лестнице в этом доме, его смелости хватило лишь до половины.

— Я не хочу, — выдернув руку, сказал он.

— Ты не хочешь снова ее увидеть?

— Не могла бы ты…

— Нет. Ты точно не хочешь подняться наверх?

Мальчик покачал головой. Движение было едва различимым, а вот чувство вины… просто чудовищным. Он должен был выманить Лену наружу и отвести к Хвощовому озеру, туда, где между деревьями прятался его дед.

— Мы лучше поиграем, — предложил он.

— Во что?

Прежде чем мальчик успел ответить, Мишка громко тявкнул. Лена развернулась и замахала на пса руками.

— Тише, Мишка! Ты весь дом перебудишь. Мы тогда…

Девочка говорила скороговоркой, а потом… Откуда-то сверху донесся скрип половицы, и Лена замерла на месте. Ладонь прижата к груди мальчика, словно она собирается его оттолкнуть. Она стояла, не отводя испуганного взгляда от лестницы. Больше никаких скрипов. Девочка перевела дыхание.

— Идем, моя комната наверху. Только тихо, чтобы не разбудить родителей.

На втором этаже коридор расходился в противоположные стороны. Лена шла осторожно и, сделав последний шаг, толчком распахнула дверь своей спальни. Мальчик неуверенно следовал за ней, стараясь ступать след в след.