Роберт Динсдейл - Хижина в лесу

— А тебе нравится?

— Как будто его сильно поперчили.

— Ничего. Он для сердца полезный… Кстати, сегодня, зайчатины не будет.

— А ты разве не охотился?

— Нет.

— Посмотрю, что у нас осталось…

Мальчик принялся осторожно перетряхивать содержимое рюкзака, чтобы невзначай не уронить мамины пряники. Три печенинки из перемолотой в муку коры он отложил себе, три — деду. Для себя он выбрал те, что поменьше, а дедушка большой, ему необходимо больше есть, чтобы поддерживать силы. Положив вареные листья одуванчика и стебли бодяка на печенье, внук протянул его деду.

— Я позабочусь о тебе, деда.

— Скоро пойдут ягоды, будет много ежевики, земляники и черники. А еще можно будет нарвать диких яблок и вишен. О рябине я уж умолчу. Главное — знать, где искать.

Слова старика звучали странно. Прошло невообразимо много времени с тех пор, как мальчик последний раз лакомился печеными яблоками, присыпанной сахарной пудрой ежевикой и земляничным вареньем, которыми мама часто его баловала.

— Глянь-ка!

Старик держал на раскрытой ладони три серых в крапинку яичка.

— Ты их в гнезде нашел?

— Да. Там было одиннадцать яиц, но я взял только три.

— А почему так мало?

— В лесу кроме нас хватит тех, кто захочет полакомиться. Ласки, куницы и прочая живность. У них сейчас как раз рождаются детеныши.

Мальчика посетила неприятная мысль:

— Ты меня тоже считаешь маленьким?

В свете костра было видно, что дед на секунду призадумался.

— Прислушайся к тому, что шепчет лес. Как думаешь, считает ли он тебя маленьким?

— Лес не дал мне замерзнуть в ту ночь, когда я шел к тебе.

— Лес хотел, чтобы ты вернулся. Он меня тоже зовет и не пускает.

Мальчик взглянул на болота. Ветер, свистящий в камышах, — это совсем не тот ветер, что завывает в вершинах деревьев. Мальчику нравилось сидеть под открытым небом после того, как они весь день прошагали под лесным пологом из листьев.

— Как лес может чего-то хотеть? — спросил он.

— Ну… Помнишь сказку о Бабе-яге?

Мальчик кивнул.

— А мой рассказ о людях в лесу?

Ребенок снова кивнул.

— Лес живой, внучок. Он живет, любит и ненавидит так же, как ты и я.

А потом деда словно озарило. Видно было, что ему на ум пришла внезапная мысль. Он пробормотал что-то в огонь, и языки пламени затанцевали, осветив мальчика светом иного мира.

— Хочешь, расскажу тебе еще одну историю?

Мальчик почему-то вздрогнул.

— А можно какую-нибудь летнюю сказку?

— Нет. Сегодня неподходящая ночь для них. Все мои истории родились в земле, где вечно правит зима. Если хочешь летнюю сказку, лежи и слушай, лес расскажет ее тебе. Леса знают много сказок… на любой вкус…

Дедушка устроился на постеленном на земле камыше.

— А как насчет этого? — спросил мальчик, приподнимая дедов рюкзак. — Может, и у него есть своя история? Как он тебе достался?

Он не раз задумывался над этим. У каждой фотографии есть своя история… у каждой безделицы… Иногда мальчик прикасался кончиком пальца к вышитым на рюкзаке иноземным буквам, гадая о том, какой же долгий путь проделала эта вещь.

Дед окинул его взглядом.

— Нет, внучок. Эту историю я расскажу позже, когда снова наступит зима.

Явно растревоженный вопросами внука, старик поднялся со своей камышовой постели и, разрезая высокую траву, направился к небольшому холмику, поросшему деревьями.

— Деда, куда ты?

Старик отмахнулся так резко, что мальчик невольно отшатнулся.

— Отдыхай. Я скоро вернусь. Мне просто надо…

И он скрылся под ветвями деревьев. Мальчик пытался убедить себя, что дедушка отлучился ненадолго, что ему просто надо отойти в сторонку. Впрочем, устраиваясь поудобнее на подстилке из камыша, мальчик испытывал неприятное чувство, сознавая, что лжет себе. В последнее время отлучки деда становились все продолжительнее. Особенно они участились с тех пор, как зима отступила, наверное в Страну вечной зимы, чтобы вселять ужас в жителей заледеневшего города Гулага. Иногда среди ночи мальчик просыпался и не находил дедушку, старик возвращался уже после рассвета. И сейчас он, возможно, собрался поохотиться или отправился собирать дары леса. Мальчик решил проверить и пошел по отпечаткам дедушкиных сапог. Оказалось, что он ошибся: старик просто бродил под деревьями, рассказывая им сказки, словно не мальчик, а они были его внуками.

Вернувшись к костру, мальчик улегся на камышовую подстилку.

Если дедушке надо поговорить с деревьями, пусть разговаривает. Он помнил о своем обещании, данном маме.