Гийом Мюссо - Завтра

Уиннг! Уиннг! Уиннг!

Что с того, что она ждала этого воя? Это ей ничуть не помогло. Кровь застыла у нее в жилах. Ее охватил ужас. Паника. Колотила дрожь. Кровь билась в висках. Но вот у нее в кармане завибрировал мобильник. Она нажала на трубку и напрягла голос, как только могла.

— Алло!

— Миссис Кейт Шапиро?

— Да, это я.

— Агентство охраны «Синий наблюдатель», мы только что…

— Да, у меня вопит сирена, извините, я просто в отчаянии. Муж, как видно, поменял код и не предупредил меня. Вы можете отключить сирену?

— Только после того, как проведем идентификацию вашей личности.

Уинннг! Уинннг! Уинннг!

Ромуальд не мог отключить охрану через свой компьютер, но зато он проник в сервер компании, быстренько изменил контактные телефоны Кейт и Мэтью на телефон Эммы. Сумел еще сделать копию и передать Эмме на телефон листок с тремя секретными вопросами, ответы на которые подтверждают личность владельца, после чего сирена отключается.

— В каком городе встретились ваши родители? — задал вопрос служащий фирмы.

Эмма наклонилась пониже, чтобы прочитать ответ, который ей передал Ромуальд и который она записала ручкой у себя на руке, когда сидела в кафе.

— В Санкт-Петербурге.

— Какой ваш любимый фильм в детстве?

— «Приключения Бернарда и Бианки».

— Как звали вашу лучшую подругу студенческой поры?

— Джойс Уилкинсон, — ответила Эмма без колебаний.

И сразу же сирена смолкла.

— Благодарю вас, миссис Шапиро. На будущее попросите мужа, чтобы он предупреждал вас в случае, если задумает переменить код.

Эмма нажала отбой и вытерла мокрый от пота лоб. Она подошла к окну и, прячась за шторой, выглянула на улицу. На Луисбург-парк тишина и покой. Но кто знает, вдруг встревоженные соседи уже позвонили куда следует?

Что она скажет, если у дверей позвонит полиция? Или если Мэтт и Кейт неожиданно вернутся домой?..

Эмма постаралась отогнать от себя мешающие делу мысли и принялась осматривать дом.

Возмущение против Кейт толкало Эмму на неожиданные для нее действия, помогало справляться с упадническим настроением, внушало желание бороться за себя, за свое будущее, за Мэтью…

Эмма понятия не имела, что именно она ищет в этом доме. Подтверждение неверности Кейт? Что-то, что ей поможет понять, кто этот таинственный незнакомец, тайно встречавшийся с женой Мэтью? Во всяком случае, она хотела проникнуть за благополучный фасад этой семьи. Порыться в подсознании дома, в его шкафах, ящиках, компьютерах, погребе…

Первый этаж был оформлен как открытое пространство, он был одновременно гостиной, столовой, кухней. От радиаторов струилось приятное тепло. Помещение было уютным, семейным, располагающим. Рядом с диваном стояла нарядная елка, мигая разноцветными огоньками. На стойке в кухне остались хлебные крошки, баночка с конфитюром, которую забыли убрать в шкаф, наполовину раскрашенный детский рисунок, свежий номер «Нью-Йорк таймс», раскрытый на странице новостей культуры.

На стенах и стеллажах множество фотографий членов семьи и родственников. Черно-белые снимки, безусловно, Кейт в детстве: красивая светловолосая девочка с мамой возле пианино, а вот она идет с мамой за руку по улице русского города — скорее всего, Санкт-Петербурга. А вот и цветные фотографии, слегка уже выцветшие: хрупкий подросток позирует возле Спейс-Нидла, а потом юная, почти прозрачная студентка в джинсах и с рюкзаком на одной из лужаек студенческого городка университета Беркли. Прыжок во времени, и застенчивая студентка становится уверенной в себе молодой женщиной. Это уже теперешняя Кейт. Кейт, которую видела Эмма. Замечательный хирург, красивая женщина, которая позирует перед фотоаппаратом с мужем и дочкой.

Снимки пробуждали много вопросов, но Эмма отложила анализ на потом. Она достала мобильник и не пожалела нескольких минут на то, чтобы сфотографировать все снимки, которые висели и стояли в комнате. В кухне она сфотографировала прикрепленное к пробковой панели расписание ежедневных занятий Кейт.

Оставив первый этаж, перегруженный, как показалось Эмме, фотографиями, она поднялась на второй.

Там располагалась большая комната родителей с очень скромной обстановкой, две ванные комнаты, детская и еще одна почти пустая комната, которая, очевидно, служила кабинетом Мэтью.

Комнату супругов заполонили книги: они лежали даже на полу, по одну сторону кровати и по другую — одинаково. По левую сторону — философия: «Жизнь святого Августина», «Ницшеанские чтения», по правую — научная литература: «Хирургическое вмешательство при сердечной недостаточности», «Врожденные пороки сердца», «Искусственная кровь и стволовые клетки». Нетрудно догадаться, кто на какой стороне спит…