Колин Маккалоу - Горькая радость

А вот, кажется, и он. Едет навстречу на огромном сером коне, чей римский профиль никак не претендует на арабское происхождение. Китти поспешно сошла с тропы и встала в стороне, надеясь, что он проедет мимо, не заметив ее.

Как бы не так! Он остановился и соскочил с коня.

— Разрази меня гром! Китти Латимер! — с улыбкой воскликнул он.

Китти уже забыла, какой он высокий, хотя Эдда, будучи сама немаленькой, всегда считала, что он среднего роста. Шесть футов ровно. Сколько же ему сейчас лет? Где-то под сорок? На вид гораздо меньше. У живущих на природе всегда трудно определить возраст. В молодости они кажутся старше своих лет, в зрелые годы выглядят моложе. Та же золотистая копна слегка вьющихся волос, загорелая кожа, ярко-голубые глаза. Ничего похожего на двуликого Януса. Мужественная красота и неотразимая улыбка.

Подведя Китти к поваленному стволу, Джек убедился, что рядом нет муравьиных куч, и только после этого усадил ее.

— Ты так закуталась, что выглядишь маленькой девчонкой. Как поживает леди Шиллер?

— Процветает, насколько мне известно. Учится на медицинском в Мельбурне. У нее отличный муж.

— Я как раз ехал домой. Как насчет чая с лепешками?

— С удовольствием! У меня есть что рассказать про Эдду. Я на машине, как к тебе подъехать?

— Первая изгородь на дубарской дороге. Ферма находится на холме, вокруг полно лошадей, так что ты сразу ее узнаешь.

Вскочив на серого мерина, Джек поскакал прочь.

Наконец хоть какое-то разнообразие! Не сказать что новое лицо, но ведь Китти его практически не знала.

Каменный дом с дорическими колоннами в георгианском стиле выглядел очень внушительно. Китти представила, как красиво здесь будет весной и летом, когда зацветет окружавший его сад. С веранды открывался восхитительный вид на реку, вдалеке сверкала снегом горная гряда.

Внутри пахло именно так, как должно пахнуть в уютном доме: пчелиным воском, сушеными травами и цветами, чистым бельем, одеколоном, свежим воздухом. Высокие доходящие до пола окна вполне могли заменить двери; одно из них было чуть приоткрыто, но в доме топились печки и было тепло.

Вокруг царил порядок, но чувствовалось, что женской руки тут не хватает, обстановка была довольно аскетичной.

— Кто у тебя следит за домом? — спросила Китти, усаживаясь за кухонный стол и не спуская глаз с Джека, который смешивал муку с холодным маслом.

Он сам печет лепешки! Удивительный мужчина!

— Я сам слежу за домом, — ответил он, добавляя холодное молоко. — Мужчина должен уметь содержать свой дом в порядке.

— И печь лепешки.

— Руки у меня холодные, так что масло не тает, а это очень важно, когда делаешь тесто. Потом я добавляю молоко и рублю все двумя ножами — видишь?

— А я даже воду не сумею вскипятить, — весело сообщила Китти.

— Всему научишься, когда жизнь заставит.

Джек раскатал тесто на посыпанной мукой доске, посыпал его тертым чеддером и разрезал на двухдюймовые квадратики, которые разложил на противне и отправил в духовку дровяной плиты. Через двадцать минут лепешки были готовы — они хорошо поднялись и подрумянились, а сыр растаял, образовав аппетитную корочку.

При виде дымящихся лепешек у Китти потекли слюнки. Джек поставил на стол масло и джем и вручил ей нож. Потом заварил чай и подал чашки и тарелки фирмы «Эйнсли».

— У тебя красивая посуда, — заметила Китти, намазывая лепешку маслом. — Какие воздушные! — восхитилась она с полным ртом. — Божественная еда на прекрасном фарфоре — да ты просто сокровище.

Джек с прищуром посмотрел на нее.

— Ты тоже сокровище, но твоя беда в том, что этого никто не замечает. Все думают, что ты не золото, а позолоченная безделушка.

У Китти перехватило дыхание, она чуть не поперхнулась.

— Какая проницательность! Люди считают, что я красивая хищница, хотя Эдда сделала все, чтобы я не стала такой.

В глазах Джека заискрилась улыбка.

— Ох уж эта Эдда! От нее я много чего узнал про сестричек Латимер. Особенно про тебя и твое личико. Интересно, почему люди придают такое значение внешности? Чарли Бердам хотел жену с витрины, чтобы доказать, что коротышки тоже могут позволить себе красавиц, поэтому и втюрился в тебя по уши. Ты была нужна ему, и он тебя добился. Тут все было по-честному.

— Тебе Эдда все рассказала, да? Жаль, со мной она не была столь откровенна. Возможно, тогда я бы поступила иначе.

— Она просто делилась со мной. Я человек посторонний, и мое мнение ничего не значило.