Фиона Макинтош - Гобелен

– Нет, не могу я пестовать свои хвори, – заявила Джейн прежде, чем Сесилия успела возразить, и чихнула. – Каждая минута на счету.

– Едва ли твоя безвременная смерть от лихорадки спасет графа, – резонно заметила Сесилия.

– Верно. Да только я скорее умру, чем соглашусь сидеть сложа руки, – сказала Джейн.

Перед ее мысленным взором был Уилл, на больничной койке, окруженный медсестрами и врачами. Джейн не ожидала, что в таких подробностях запомнит свое видение. Что же все-таки случилось? Может, ее жених явил признаки возвращения к жизни? Скорее всего, так и есть. И медики ждут продолжения. Наверно, Уилл моргнул или пошевелил пальцами ног. Джейн в зубах навязли советы: дескать, не питайте ложных надежд. Сколько сил у нее ушло на то, чтобы научиться игнорировать любимую фразу скептиков от медицины – «Это просто рефлективные сокращения мышц»!

Сесилия между тем протягивала ей руку, и Джейн оперлась на нее, проковыляла к камину.

– Сейчас, сейчас мне станет лучше, милая Сесилия. Только надо согреться, а потом умыться, привести себя в порядок…

– Посиди у огня, дорогая. Я принесу теплую воду и мочалку.

Сесилия, наверно, уловила ее кивок и бесшумно выскользнула из комнаты. Джейн знала: пора слиться с Уинифред. Причем сделать это надо быстро.

– Давай, Уинифред. Вспоминай, – умоляла она – ей казалось, что молча. На самом деле Джейн еле слышно шептала. – Давай – ради наших с тобой Уильямов.

Усилия не пропали даром – к тому времени как вернулась подруга с кувшином горячей воды, мылом и фланелевой тряпицей, а также с подозрительной вязкой серой субстанцией, Джейн вынуждена была признать, что Уинифред выглядит молодцом, а сама она, Джейн, отлично умеет скрывать страх. Держась поближе к камину, Джейн вымылась с мылом и воззрилась на серую субстанцию.

«Это зубная паста», – подсказала Уинифред. Джейн взяла фаянсовую мисочку, понюхала. Пахло свежей мятой; Джейн даже различала кусочки мятных листиков. Она попробовала пасту на вкус. Жестковата; наверно, от крупинок соли и бог знает от чего еще. Обмакнув в мисочку край фланельки, Джейн стала с энтузиазмом натирать зубы Уинифред, не забывая круговыми движениями массировать десны.

«Ты еще мне спасибо скажешь, – печально думала Джейн, глядя в зеркало. – У тебя зубы выпадут не так скоро, как у твоих ровесниц».

Она состроила гримасу, обнажив десны. Зубы Уинифред не идеальны, но и гнилыми их не назовешь. Уинифред, как-никак, аристократка, из богатой семьи, а значит, с детства ей было обеспечено здоровое питание; относительно здоровое, конечно.

Одевшись, Джейн почувствовала себя еще чуточку лучше. Все-таки великое дело – чистое белье! Пусть даже оно трет и стесняет движения. Волосы Джейн аккуратно собрала на затылке. Но больше всего ее радовало, что можно надеть амазонку. Опытная наездница, Уинифред, наверно, усидела бы на лошадином крупе даже в пышной и тяжелой робе, и Джейн очень полагалась на эти ее навыки, но облегающий костюм, в который она была облачена, вызвал ее восторг. В гардеробе Уинифред имелся и другой наряд для верховой езды – парчовый, во французском вкусе, но Джейн выбрала жакет темно-зеленого сукна и длинную, сравнительно узкую юбку в тон. Правда, несколько раздражали пышные рукава, да еще брыжейка, повязанная ей на шею Сесилией, но Джейн не роптала.

Ее мучил насморк. А когда стало ясно, что простуда уступает место настоящему врагу, Сесилия побежала за «эликсиром» и притащила увесистую, далекую от изящества мутно-зеленую бутыль с толстой пробкой. «Эликсир Даффи», гласила наклейка. Чудодейственного темного снадобья оставалось полбутылки. В свободной руке Сесилия держала большую серебряную ложку.

– Капелька старого доброго «Даффи» вмиг твою лихорадку излечит, – с нажимом произнесла Сесилия. – Я его пару лет назад выписала для графа, и вот гляди, сколько еще осталось. Граф это лекарство всегда употреблял от колик и запоров, а я использую от дурного пищеварения и ночных потов.

Джейн подавила позыв на рвоту.

– Нет, Сесилия, оставь. Я не смогу это проглотить.

Дедуктивные способности Джейн быстро определили предназначение эликсира, больше похожего на деготь: слабительное, и только. Запах говорил о наличии целого букета ингредиентов. Тут и анис, и сенна, и ревень, и даже опилки гваякового дерева – словом, все необходимое для очищения кишок.

Джейн отрицательно покачала головой и сжала губы.

– Лучше не надо, – наконец выдавила она. Вот только диареи ей в пути и не хватало. – У нас с тобой, Сесилия, и так врагов хоть отбавляй; к чему нам лишние остановки?