Фиона Макинтош - Гобелен

– Значит, мне нужно ехать в Лондон?

Мэри кивнула.

– Я только боюсь, Уини, что ты еще не совсем окрепла.

– Сил мне не занимать, – последовал ответ. Удивительно, как легко выплыло это устаревшее выражение – раньше Джейн его не употребляла. – Многие дни я провела в душных комнатах – сейчас я жажду вдохнуть свежего воздуха, – продолжала Джейн. – Думаю, прогулка мне не повредит.

Мэри смотрела с сомнением, зато Сесилия, кажется, сразу согласилась: так будет правильно.

– Погоди, я принесу твой плащ. Прогуляйся у реки, только недолго. Составить тебе компанию, милая Уинифред?

Джейн отрицательно покачала головой.

– Благодарю. Единственное мое желание сейчас – собраться с мыслями.

Джейн знала: за ней наблюдают из окна, но изображала счастливое неведение. Стояла промозглая сырость. На Джейн, помимо бархатного плаща с огромным капюшоном, был теплый шарф, и она чувствовала себя Джейн Эйр и Лиззи Беннет в одном лице; а может, даже и Кэтрин Эрншо  [4]  Героини романов «Джейн Эйр» Ш. Бронте, «Гордость и предубеждение» Дж. Остин и «Грозовой перевал» Э. Бронте соответственно. . Отороченные мехом перчатки, пушистая муфта и ботинки с высокой шнуровкой довершали образ. Джейн могла бы убедить себя, что идет полями навстречу мистеру Дарси – даром что он еще не родился. Однако шутки в сторону – уединение необходимо, чтобы как следует обдумать сюрреалистическую ситуацию, в которую Джейн угодила.

Это всего лишь сон, настаивал здравый смысл; увы: органы чувств подсказывали, что пробуждения не предвидится. Там, на Айерс-Рок, случилось нечто, и вот Джейн – в Шотландии начала восемнадцатого века, а ее супруг, Уильям Максвелл (она истерически хохотнула при этой мысли), приговорен к смертной казни. Как бы дико это ни звучало, все так и есть. У Дианы Максвелл, наверно, голова закружилась бы от восторга. Еще бы: Джейн встретилась с драгоценными предками снобов Максвеллов! Они по Шотландии ездили, искали исторические записи и прочие свидетельства, притом Джон Максвелл знал лишь одно – что является отдаленным потомком графа Нитсдейла.

Но почему Джейн перевоплотилась в Уинифред Максвелл?

Что случилось с настоящей Уинифред? Сесилия и Мэри говорят, она была на краю могилы. Появление Джейн, наверно, изменило трагическую судьбу этой женщины. Неужели здоровье Джейн спасло Уинифред от смерти?

И как ей снова стать Джейн Грейнджер?

Бредя без цели, Джейн подняла взгляд лишь возле прачечной и только здесь поняла, что бессознательно следовала туда, куда направлены были мысли Уинифред. А Уинифред, видимо, крепко помнила, что должна отследить работу прачек-поденщиц. Нынче стирали только две женщины.

Одна из них, та, что склонялась над бельевым катком, распрямила спину и внимательно посмотрела на Джейн.

Вторая женщина выступила вперед и сделала книксен.

– Доброго утречка, миледи. Я погляжу, хворь вас отпустила? – произнесла первая прачка тоном столь удивленным, что Джейн рассмеялась.

– Ну да, отпустила.

– Не иначе, сам Господь вас благословил. Мы-то, грешным делом, думали, помрете вы.

Джейн пожала плечами и улыбнулась.

– А я вот выздоровела.

– Хвала за это небесам, миледи, – сказала прачка. Джейн вспомнила, что ее зовут Эйлин.

– Не холодно тебе, Эйлин? – спросила она, заметив, что обнаженные до локтя руки Эйлин покраснели, а от погодных явлений ее защищает только шаль, наброшенная поверх платья.

Эйлин смущенно хихикнула.

– О холоде не думаю, потому – привычные мы, – отвечала она.

Джейн поняла, что шагнула за невидимую грань, разделяющую госпожу и прачку. С целью поправить положение она улыбнулась.

– Просто, глядя на тебя, я сама замерзла, будто без плаща вышла из дому, – пояснила Джейн, зная, что лишь усугубляет неловкую ситуацию.

Эйлин проявила чуткость.

– Вы, ваша милость, страсть как хворали. Не годится вам на холоде быть. А нам не привыкать. Да и кончаем уж.

Джейн ответила кивком, шагнула под навес и провела рукой по бельевому катку, удивляясь простоте и эффективности устройства. Она улыбнулась второй прачке. Та была моложе Эйлин, но определить ее возраст Джейн затруднялась. Прачка не сводила с госпожи любопытного взгляда прозрачных зеленоватых глаз. Миниатюрная, с безупречной кожей, она кого-то напоминала Джейн.

– То, что вы поправились, – просто чудо, – вдруг произнесла молодая прачка. Интонация также показалась Джейн знакомой.

– Не обращайте внимания на Робин, – сказала Эйлин. – Она у нас новенькая. Мурдина захворала, а Робин – товарка ейная. Мурдинина, значит. Вот я ей и говорю – не хочешь, говорю, поработать в господском доме…