Том Вулф - Голос крови

Потрясение, изумление – и опа! – их центральную нервную систему заливает… унижение. Белое пятно – тот самый «Феррари». А маленькая черная клякса – волосы наглой сучки. Эд и Мак понимают это скорее, чем успевают промолвить хоть слово. Сообразив, что впереди освобождается место, наглая сучка развернулась, рванула по проезду против движения, обогнула стену машин, погнала по следующему проезду вновь против движения, обогнула стену машин на выезде, ворвалась против движения в этот проезд и, подрезав «аннигилятор», заскочила на свободное место. А зачем еще нужны «Феррари-403»? А благодушному добряку типа «грин эльфа» остается только трудиться на благо израненной и замученной планеты Земля и сносить все как мужчине… или как эльфу?

«Аннигилятор» пару раз сердито гудит наглой сучке, потом трогается и катит прочь. Но Мак не двигается с места. Ждет. Белая от злости.

– Обана, та сучка! – констатирует она. – Та бессовестная сучонка!

С этими словами трогается и, чуть проехав, останавливает «эльфа» строго позади «Феррари», расположившегося справа по ходу движения.

– Чего ты хочешь? – спрашивает Эд.

– Если она думает, что это ей сойдет с рук, – отвечает Мак, – так пусть подумает дальше. Хочет поиграть? Ладно, давай поиграем.

– Ты о чем это? – не понимает Эд.

Челюсть Мак принимает отчетливо WASPовские очертания. Эд знает, что это значит. Это значит, выходка наглой сучки – не просто жлобство. А преступное деяние.

Сердце Эда перескакивает на повышенную передачу. По природе он не склонен к физическому противостоянию и к публичным проявлениям гнева. А кроме того, он редактор «Геральд», местный представитель «Луп Синдикейт». Во что бы он ни впутался на людях, дело будет раздуто в сто раз.

– Что ты задумала?

Эд замечает, что вдруг ужасно сипит.

– Не уверен, что она стоит всех…

Он не может придумать, как закончить фразу.

Но Мак не обращает на него никакого внимания. Она не отрывает глаз от наглой сучки, которая как раз выбирается из кабриолета. Пока видно лишь спину. Едва сучка успевает повернуться наполовину, Мак, прижав кнопку, спускает стекло с пассажирской стороны и, перегнувшись через Эда, наклоняется, чтобы заглянуть нахалке прямо в лицо.

Та, развернувшись и сделав пару шагов, понимает, что «эльф» практически прижал ее к стене машин. И тут Мак дает жару:

– ВЫ ВИДЕЛИ, ЧТО Я ЖДУ ЭТО МЕСТО, И НЕ НАДО ВРАТЬ, БУДТО НЕ ВИДЕЛИ! КТО ВАС…

Эд и прежде слышал, как Мак орет, но ни разу – чтобы так громко и так злобно. Его берет страх. Как она перегнулась к окну – ее лицо лишь в нескольких дюймах от его лица. Большую девочку охватил WASPовский дух праведной войны, и теперь всем достанется по полной.

– …ВОСПИТЫВАЛ, УРАГАНШИ?

Ураганшами прозвали знаменитую банду девиц, в основном черных, грабительниц и хулиганок из палаточного городка для пострадавших от урагана «Фиона», которая буйствовала в Майами два года назад. Вот этого ему только и не хватало. «Расистская тирада жены редактора «Геральд» – он сам бы мог написать такую заметку. И в тот же миг Эд понимает, что наглая сучка не имеет ни малейшего отношения к ураганшам и любым другим бандам. Это красивая молодая женщина, и не просто красивая, но элегантная, роскошная и богатая, если Эд в этом что-то понимает. Блестящие черные волосы, разделенные прямым пробором… длинные, в мили длиной… стекают ровными волнами и буйно вихрятся там, где падают на плечи… изящная золотая цепочка на шее… и кулон в виде капли, притягивающий взгляд Эда прямо в теснину между юных грудей, томящихся в плену белого шелкового платья без рукавов, что сковывает их, до какой-то границы, а потом сдается и выпускает на волю; платье до середины бедер, оно нисколько не прячет идеально загорелых ног совершенной формы, кажется, в милю длиной, в целую сладостную милю, уходящих в белые лодочки из крокодиловой кожи на высоченных каблуках, царственно возносящие хозяйку над землей под стоны и вздохи Венеры. В руках красавицы – небольшая сумочка из страусовой кожи. Эд не понимает в брендах, но он читал в журналах, что сейчас все эти вещи à la mode и стоят немалых денег.

– ВЫ ПОНИМАЕТЕ, ЧТО ВЫ ЖАЛКАЯ ВОРОВКА?

Эд тихонько вмешивается:

– Ладно, Мак. Не заводись. Не стоит, себе дороже.

Он имеет в виду: «Вдруг поймут, кто я такой». Однако для Мак его здесь сейчас просто нет. Есть только она сама и ее обидчица, наглая сучка.

А та под натиском Мак не отступает ни на дюйм и ни капли не смущена. Она замирает на месте, выпятив бедро, упершись в него кулаком и как можно дальше выставив локоть, на губах словно бы зарождающаяся улыбка, будто она свысока повелевает: «Послушайте, я спешу, а вы мне не даете пройти. Будьте любезны, прекратите это цунами в стакане воды – поскорей».