Том Вулф - Голос крови

Магдалену крестили в римско-католической церкви, и она всегда ходила на службу вместе с Матерью, отцом и двумя старшими братьями. Но Мать была истинно камагуэйская деревенская девчонка. Ее верой была сантерия – африканская религия, завезенная на Кубу черными рабами… мешанина из духов, магии, экстатических танцев, трансов, зелий, корешков, ворожбы, проклятий, жертвоприношений и бог знает каких еще худу-вуду. Сантерианцы стали совмещать своих шаманских божков с католическими святыми. Бог больных, Бабалу-Айе, стал святым Лазарем. И мать и отец Магдалены – светлокожие, как и многие последователи сантерии в наши дни. Но все равно сантерии не отделаться от своего происхождения… из рабов и тупоголовых невежественных крестьян. И это грозное оружие Магдалены в стычках с Матерью.

В детстве все обстояло совсем иначе. Магдалена была невозможно прелестным ребенком, и Мать этим гордилась. Потом, лет в четырнадцать, превратилась в невыносимо прекрасную деву. Взрослые мужчины тайком разглядывали ее. Магдалене это нравилось… но далеко ли могли они зайти? Ни на дюйм. Эстрейита стерегла Дочь зорким оком. Она бы с радостью возродила старинные обычаи. Еще не так давно кубинские девушки в Майами не могли ходить на свидания без мамы, которая сопровождала их на манер дуэньи. Смотрелось такое иной раз… странновато. Бывало, мать-дуэнья ходила, брюхатая будущим братцем или сестрицей юной Дочери. Сама готовая вот-вот разродиться, она проводила первый церемонный урок о том, как с соблюдением всех приличий вести молодого человека тропой, оканчивающейся входом в женское лоно. Раздувшийся живот со всей наглядностью показывал, что Мать занималась именно тем, чего теперь не должна позволить Дочери с ее юным поклонником. Даже Эстрейита не могла распоряжаться, с кем Магдалене гулять. Но она требовала, чтобы кавалер заходил за Магдаленой в каситу , где его можно будет хорошенько рассмотреть, не чинясь, задавала ему вопросы, если он казался хоть в чем-то подозрительным, и твердо ставила условие, чтобы он приводил Магдалену обратно не позже одиннадцати.

Единственным в жизни Магдалены «мужчиной старше» был парень всего на год взрослее, окутанный легкой романтической аурой, оттого что сейчас он служил в полицейском морском патруле, а именно Нестор Камачо. Эстрейита знала его мать Лурдес. А у его отца был свой бизнес. Нестор был хорошим хайалийским мальчиком.

К Матери возвращаются дар речи и язвительность.

– Ты уверена, что твою маленькую белую компаньонку не зовут Нестор Камачо?

Дочь восклицает: «Ха-а!» так громко и таким высоким колоратурным сопрано, что Мать вздрагивает.

– Не смеши меня! Нестор – паинька, послушный хайалийский мальчуган. Возьми да позвони его матери, она тоже весело посмеется! А можно же все выяснить прямо тут! Возьми да брось под ноги этому чуваку Лаззи горсть бобов, он тебе и расскажет! Уж он-то не обманет!

Магдалена, выбросив руку, будто копье, тычет пальцем в статую Лазаря.

Эстрейита вновь онемевает. C ее лицом происходит что-то, до сих пор немыслимое для обычной перебранки с Дочерью. Ее захватывает слепая ярость. Эстрейиту уже задело, когда Магдалена прошлась по сантерии. Это способ обиняком назвать Мать темной и отсталой гуахирой . Тут все ясно. Но Магдалена уже откровенно богохульствует. Она посмела назвать святого Лазаря «чувак Лаззи». Позволила себе глумиться над верой в силу ворожбы, в гадание на бобах. Осмеивает материнскую религию и саму жизнь!

С холодной злобой, поднявшейся из глубины горла, Мать шипит:

– Уйти хочешь? Иди. Уматывай. И пусть ноги твоей в этом доме не будет.

– Вот и ладно, – подводит черту Магдалена. – Наконец-то мы договорились!

Но голос ее дрожит. Лицо Матери и змеиный тон… Магдалена не смеет сказать больше ни слова. Всё… теперь обратного хода нет… и от этого холодеет под ложечкой. С этой минуты ее новая жизнь среди американос больше не экзотическое приключение, не озорство беззаботной души… С этой минуты только от американос зависит, где она будет жить, что надевать и есть, вся ее общественная и личная жизнь. Единственный оставшийся у нее козырь – красота, да еще та черта характера, которая никогда не подводит… до сих пор не подводила… а именно самообладание.

Эйфория! – вот как называется облако, что окутывает Нестора, сменившегося с дежурства и катящего в своем старом «камаро» на север по Майами прямиком в Хайалию. Супермен! – вот имя героя, летящего в этом облаке. Его сиянием, будто факелом над головой, озарено это облако изнутри.