Том Вулф - Голос крови

– Как вас зовут? – спрашивает Нестор.

– Жислен.

– Джи-лен… как это пишется?

– Ж-и-с-л-е-н.

– Без «д»?

Жислен без «д» утвердительно кивает, и Нестор опускает взгляд, будто в блокнот, где только что писал, жует губами и качает головой в старинной полицейской манере, как бы говоря: «Жизнь и так непроста. Зачем же вы tontos так стараетесь сделать ее еще труднее?»

Какому-нибудь жулику или бродяге он сказал бы сейчас: «Фамилия есть?» Но эту экзотическую Жислен просто спрашивает:

– А фамилия?

– Лон… те… й, – отвечает она, или так слышит ее Нестор. Жислен прикрывает лицо ладонью от солнца.

– Как пишется?

Сви-уп-бульк, сви-уп-бульк – резиново чмокает младенец у нее на руках.

– Л-а-н-ть-е. Она французская, как Бувье.

:::::: Что еще за бувье? Зараза, поди, что-нибудь такое, о чем, типа, знает todo el mundo.::::::

Но не успевает он раскрыть рта, спросить о бувье или о чем ином, как Жислен с алебастровым лицом спрашивает:

– А я… арестована?

На «арестована» голос у нее пресекается. Губы дрожат. Кажется, она вот-вот расплачется.

Ах, рыцарь чувствует себя куда как галантным и даже где-то в чем-то благородным.

– Нет, ни в коем случае, – отвечает он не без важности. – Все зависит от того, зачем вы здесь оказались. Это вы и должны мне сообщить. Но должен предупредить: для вас будет лучше, если вы расскажете всю правду.

Глядя большими глазами Нестору в глаза, она говорит:

– Я из «Саус-Бич фонда».

«Саус-Бич фонд»…

– Что такое «Саус-Бич фонд»? – не понимает Нестор.

– Мы волонтеры. Работаем со службой опеки, стараемся помогать семьям из бедных районов, особенно детям.

– Семьям ? – уточняет Нестор тоном тертого копа. – Это же наркопритон. Тут полно торчков.

Едва это слетает с его языка, Нестор уже понимает, что слишком загнул, а всё затем, чтобы впечатлить эту лилейно-белую малышку, – а у торчков семьи не бывает. У них только зависимость, и ни о чем другом они даже не думают . Семьи?

– Что ж, сэр, вам об этом известно больше, чем мне, но я думаю, а я не в первый раз сюда прихожу, и знаю, что дети тут есть, у некоторых, и о них заботятся.

До «чем мне» Нестор не дослушал. Он не услышал ничего после «сэр». Сэр? Он не хочет, чтобы она звала его «сэр». «Сэр» означало бы, что она считает его чужим, неприступным и чопорным, как если бы он был намного ее старше. Однако нельзя же взять и попросить ее обращаться по имени, правда… «Инспектор» было бы лучше, чем «сэр», но как станешь ее – да хоть кого – наставлять на эту тему, не показавшись официозным придурком?

В общем, остается просто спросить:

– Если это семья, то где мать?

С дрожью в голосе:

– Ее мать содержится в лечебнице для наркоманов «Ист-рок» с самого ее, – Жислен взглянула на младенца, – рождения. Знаете «Ист-рок»?

– Еще бы, – отвечает Нестор.

«Ист-рок» он знает и удивлен. «Ист-рок» – это фешенебельная лечебница для рафинированной публики.

– Как ее взяли в «Ист-рок»?

– Мы, ну, то есть «Саус-Бич фонд», вмешался. Ее собирались отправить в исправительное заведение для наркоманов.

– Как это «вмешались»?

– В основном действовала наш президент Изабелла де ла Крус. Она, я полагаю, знает многих людей.

Об Изабелле де ла Крус слыхал даже Нестор. У ее мужа Паоло – крупная судовая компания. Изабелла постоянно мелькает в газетах на групповых фото того типа, где все стоят в ряд и скалятся неизвестно чему.

– Ну а вы каким здесь боком? – спрашивает Нестор.

– Я волонтер, – отвечает Жислен Лантье. – Наша ответственность… ну… присматривать за детьми из э-э-э… неблагополучных семей. Терпеть не могу определение «дисфункциональный». Очень часто, как в этом случае, – она вновь бросает взгляд на свою маленькую заботу, – живут с родственниками, обычно с бабкой, но могут быть и приемные родители. Эта вот – на попечении бабки, чья личность вам уже знакома.

– Но это не та здоровая тетка, которая все орет на сержанта, чтобы засунул… бранит сержанта…

Дрожащие губы Жислен трогает несмелая полуулыбка.

– Боюсь, что так.

Нестор заглядывает в сумрак притона. Вон она, метрах в трех от дверей, языкастая матрона. В полутьме Нестор узнает ее прежде всего по могучим телесам. Гарсия допрашивает ее… вроде как. Но видно, что говорит только она.:::::: Что это за штука у нее в руках? Ба, айфон! А это ведь, по идее, самый нищий район Майами – и у всех айфоны.:::::: Нестор вновь оборачивается к девушке.

– Но Жислен, ребенка-то держите вы, а не та матерщинница.