Николя Ванье - Белль и Себастьян

Он наполнил фляжку чистой водой, достал ножницы из коробки, полной катушек с нитками и мотков шерсти. Нужно будет поскорее вернуть их на место…

Выйдя на улицу, мальчик заглянул под навес, где на веревках сохло белье, и прихватил с собой одну простыню. Если Лина заметит, он скажет, что решил перестелить свою постель. Соврет, будто испачкал ее, когда ему приснился страшный сон, и она больше не скажет ни слова.

Себастьян сунул простыню в рюкзак и побежал обратно, в горы.

В доме было тихо, собака по-прежнему спала. Испугавшись, что она могла умереть в его отсутствие, мальчик громко затопал, чтобы разбудить ее. Когда он приблизился, Белль мигнула и слабо забила хвостом, словно бы говоря: «Я тебя ждала!» Она снова опустила голову на пол, но глаза ее внимательно следили за каждым движением мальчика.

Себастьян налил из фляги немного воды в миску, поставил рядом бутылку с водкой, положил ножницы, разорвал на бинты чистую простыню. Все должно быть под рукой… Он видел, что и как делает Сезар, когда лечит своих овец.

Набрав в грудь побольше воздуха, Себастьян склонился над раной. Она засохла, покрылась корочкой из свернувшейся крови и шерсти. Очистить ее мокрой тряпкой не получится… Себастьян взял ножницы и заговорил громко и уверенно, больше для себя, чем для Белль, которая лежала смирно.

— Сейчас я вырежу немного волос, иначе у меня ничего не получится. Де был на войне, той, что была до этой войны, и вот он рассказывал, что так доктора поступали с одеждой солдат. Если, например, нужно было полечить солдату ногу, он разрезал штаны. Иногда и ногу тоже… Но тебе я ничего резать не буду. Только уберу немного шерсти. Вот так… Это не больно… А теперь надо промыть рану. Чтобы никакая гадость туда не попала, понимаешь? А дедушка говорит, что водка для этого — лучшее средство.

Пока мальчик говорил, движения его становились все уверенней. Несколько надрезов — и у него получилось отделить самый большой окровавленный клок шерсти и открыть рану. Теперь она была похожа на углубление в стволе дерева, шероховатое по краю, темное, почти черное. В центре «кратера» сочилась кровь, и это успокоило Себастьяна, а не насторожило. Дырочка совсем маленькая, значит, все не так плохо, как он боялся! Мальчик спросил себя, куда могла подеваться пуля, потому что ее не было видно. Но искать ее в ране он не решился. Что он потом будет делать? Это же не сливовая косточка!

Едва он откупорил бутылку, как в нос ударил едкий запах водки. Пришлось заговорить снова, потому что собака внезапно заволновалась. Наверняка из-за этого жуткого запаха!

— Пощиплет немного, но не сильно! Это водка! Чувствуешь, как пахнет?

Себастьян притворился, будто ему нравится запах и даже, пересилив себя, отхлебнул немного. Вкус оказался отвратительным, во рту защипало, но Себастьян глотнул. Горло обожгло огнем.

— Очень вкусно! М-м-м!

Белль слабо завиляла хвостом. Решительным жестом Себастьян плеснул водкой на рану и сразу же промокнул ее чистой тряпочкой. Собака вздрогнула, рыкнула, однако противиться не стала. А Себастьян все говорил и говорил, чтобы успокоить ее и подбодрить себя:

— Знаешь, Белль, я никогда не прощу Сезара за то, что он с тобой сделал. Это мой дедушка, ты его видела. Только я не знаю, почему он так на тебя злится. И еще он боится тебя, поэтому хочет убить. Он не стал слушать, когда я сказал, что мы с тобой друзья. Поэтому я с ним больше не разговариваю. И никогда не буду! Ну, как ты, не слишком жжет?

Когда мальчику показалось, что рана уже чистая, он, как мог, перевязал ее, пропустив бинты под здоровой лапой и вокруг шеи. Белль позволяла делать с собой все, что он считал нужным. Она выглядела изможденной. Собрав последние силы, лизнула Себастьяну руку и уронила голову на пол. Дыхание у нее было тяжелым и прерывистым.

Теперь пора заняться очагом. Чтобы Белль всегда было тепло, придется наносить много-много хвороста… В хижине нашлись дрова — достаточно, чтобы развести костер, но что делать потом? Завтра он притащит из дому несколько поленьев, а затем наберет в лесу веток. Только как их нести, эти поленья? Конечно же, сложить в тот джутовый рюкзак, в котором Сезар носит картошку!

Устав от волнения и всех этих размышлений, Себастьян прижался к собаке, накрыл ее и себя стареньким одеялом и уснул в полной уверенности, что теперь она спасена.

Последние два дня то и дело срывался снег. Он укрыл горы и долины ослепительно-белым покровом, который контрастировал с мрачным небом.