Николя Ванье: Белль и Себастьян

— Она тебе больше не нужна.

Окинув взглядом окрестности, он увидел камень, о котором говорил Сезар. Глыба напоминала оленя, только надо лбом у него торчали два странных камня, похожих на сосиски. Себастьян с криком сорвался с места, и Эстер, заразившись его энтузиазмом, побежала следом. Взрослые с удивлением смотрели, как дети спускаются по заснеженному склону. Белль весело скакала вокруг мальчика и лаяла. Они переглянулись — усталые, бледные, в присыпанной снегом одежде. Им до сих пор не верилось, что страшное позади. Анжелина нервным смехом прервала это состояние оцепенения:

— Вот мы и на месте! Только подумайте — мы в Швейцарии! Вы спасены! Спасены!

Луиза беззвучно заплакала. Похоже, она еще не до конца понимала, что происходит.

— Эстер… Она вырастет, и все будет хорошо?

Жюль взял руки жены в свои, осторожно снял с них варежки и поднес к губам.

— Конечно, любовь моя. Эстер вырастет, а мы состаримся вместе.

Анжелина из деликатности решила оставить их наедине, но Жюль окликнул ее:

— Это благодаря вам, Анжелина! И если у нас родится еще девочка… мы назовем ее в вашу честь!

Дети взобрались на огромный валун, чтобы полюбоваться долиной, раскинувшейся у их ног. Один только замерзший ручей нарушал сверкающую белизну пейзажа. Петляя, он стремился к небольшому ущелью, потом исчезал под массой голубоватого льда. Местами снег сверкал так ярко, что приходилось щуриться. Высоко в небе закричала хищная птица, и ее тень на мгновение упала на снег.

— Ты такой представлял Америку? — весело спросила Эстер.

— Это не Америка. Это Швейцария. Ты была права.

— Какая разница, правда ведь?

— Правда. Даже хорошо, что ты будешь недалеко. Однажды я приду к тебе в гости.

— Обещаешь?

— Чтоб мне лопнуть!

Они пришли в условленное место, запоздав на двенадцать часов. Высокогорное убежище находилось за перевалом Гран-Дефиле, но со швейцарской стороны. В хижине нашлись дрова, джутовый мешок со сладким бататом и миска свежего молока. Все это, очевидно, предназначалось беглецам. Человек, который должен был их встретить, судя по всему, устал ждать и ушел, но догадался оставить им немного еды. Теперь можно было поесть и, главное, развести костер!

В уголке комнаты, недалеко от очага, стояло три двойных койки. Они развесили на них для просушки свою одежду, а сами закутались в еще теплые одеяла, уже успевшие высохнуть перед огнем. Почти сразу все пятеро провалились в похожий на состояние комы сон.

На следующий день Анжелина, которая понятия не имела, кто помогает Гийому здесь, в Швейцарии, размышляла о том, как связаться с проводниками, когда послышался протяжный оклик: «Оэ-э-э!», сразу выдавший в госте местного жителя. Девушка, выбежав из хижины, увидела пастуха с крепким посохом. «Вылитый Сезар в молодости! Такой же коренастый и крепкий. И взгляд такой же подозрительный…» — успела подумать она.

— Это вы люди из Сен-Мартена?

— Это мы.

Пастух одобрительно присвистнул. Казалось, он очень удивился, увидев их живыми и здоровыми.

— Я видел ваши следы! Вы прошли через ущелье Бау?

— Да.

— А где Гийом?

— Я вместо него.

— Вы? И вы прошли через Бау? В такую пургу?

— Да, благодаря собаке. Она нас вела. — И Анжелина указала на Белль, лежавшую на солнышке.

Собака, услышав, что говорят о ней, вежливо помахала хвостом, потом лениво поднялась и подошла ближе.

— Она спасла нас всех. Без нее мы бы никогда не дошли.

Собака встала на задние лапы и лизнула Лину в лицо. Не выдержав ее веса, девушка, расхохотавшись, упала. Такого проявления привязанности и дружелюбия Анжелина удостоилась впервые. Белль полюбила и ее тоже!

Супруги Целлер и дети, выйдя на порог, тоже начали смеяться. Пастух снова присвистнул. Ему с трудом верилось, что эти люди смогли перейти через горы в такую страшную непогоду. Он подал Анжелине руку, чтобы помочь подняться, и спросил:

— Вы возвращаетесь сегодня?

— Пока еще нет. Я вам объясню… Дети, вы не могли бы подождать меня вон там, на поляне? Нам с мсье нужно поговорить.

Пришло время расставаться. Себастьян и Эстер шли рядом друг с другом, но не решались взяться за руки. Они знали, что увидятся нескоро. Эстер изо всех сил сдерживала слезы. С момента, когда они перешли границу, она чувствовала себя счастливой и легкой как перышко. Казалось бы — несколько крошечных шагов, и мир вокруг вдруг меняется до неузнаваемости! Ее родители тоже изменились. Настроение у них было немного странным — они и радовались и грустили.