Джон Ирвинг - Молитва об Оуэне Мини

И мистера Меррила переманили из конгрегационалистской церкви в Академию. К Голосу в очередной раз прислушались.

Торонто, 12 мая 1987 года — прохладный солнечный день; в такой день приятно стричь лужайку. Запах свежескошенной травы по всей Рассел-Хилл-роуд — лучшее свидетельство того, сколь трепетно все мои соседи относятся к стрижке лужаек У миссис Броклбэнк — ее дочери Хитер я преподаю английскую литературу в двенадцатом классе—к уходу за своей лужайкой немного иной подход: я обнаружил, что она вырывает одуванчики с корнем.

— Советую вам делать то же самое, — говорит она мне. — Выдергивайте их, а не подстригайте. Когда их срезаешь, они только еще сильнее разрастаются.

— Как морские звезды, — кивнул я и тут же пожалел об этом: с миссис Броклбэнк лучше никогда не заговаривать на новую для нее тему — если только не нужно убить время, разумеется. Если бы я задал «фазу» под названием «Девушка» миссис Броклбэнк — вот уж кто бы сделал все как надо и с первого раза.

— Вы разбираетесь в морских звездах? — спросила она.

— Я вообще-то вырос на побережье, — напомнил я ей. Здесь, в Торонто, мне то и дело приходится сообщать собеседнику о существовании Атлантического и Тихого океанов. Канадцы, кажется, склонны полагать, что вся вода земного шара сосредоточена в Великих озерах.

— Так что там насчет морских звезд? — спросила миссис Броклбэнк

— Вы режете их на кусочки, а их становится все больше и больше, — ответил я.

— Это написано в книге? — удивилась миссис Броклбэнк.

Я заверил ее, что это действительно написано в книге. У меня даже есть эта книга, в которой описывается жизнь морских звезд, хотя мы с Оуэном знали, что их ни в коем случае нельзя резать на кусочки, задолго до того, как прочли об этом. Любой грейвсендский ребенок, побывав на пляже у Кабаньей Головы, узнаёт о морских звездах все; помню, как мама объясняла нам с Оуэном, что морских звезд нельзя разрезать; они приносят много вреда, и рост их численности в Нью-Хэмпшире не поощряется.

Любознательность миссис Броклбэнк ненасытна; моя соседка может увлечься чем угодно и с таким же азартом, с каким сегодня воюет с одуванчиками.

— Я бы хотела почитать эту книгу, — заявила она.

И я снова, в который уже раз, пытаюсь сделать то, что превратилось чуть ли не в ритуал, — отговариваю ее от чтения очередной книги. И все мои усилия также бесполезны, как попытки уговорить моих учениц прочитать заданные тексты.

— Это не лучшая книга, — говорю ей. — Ее написал непрофессионал и издал за свои деньги.

— А что же тут плохого, если написал непрофессионал? — не сдавалась миссис Броклбэнк. Тут мне приходит в голову, что, возможно, она сама пишет книгу. — Что плохого в том, что он издал ее за свои деньги?

Книга, в которой рассказывается вся правда о морских звездах, называется «Жизнь в морской заводи», и написал ее Арчибалд Торндайк. Старина Торни был, помимо прочего, натуралистом-любителем и по собственному почину вел дневник наблюдений; уйдя на пенсию из Грейвсендской академии, он два года дотошно изучал всяческую живность в заводи у гавани Рай-Харбор, после чего издал об этом книгу на собственные средства. Каждый год в день встречи выпускников он продавал экземпляры своей книги с дарственной надписью. Он ставил свой «универсал» рядом с теннисными кортами, раскладывал книги на задней откидной дверце и болтал с выпускниками — со всеми, кто захочет. Поскольку он был очень популярным директором школы — и поскольку вслед за ним пришел директор исключительно непопулярный, — выпускники почти всегда с удовольствием болтали со стариной Торни. Я думаю, он таким образом продал порядочное количество экземпляров; возможно, даже кое-что заработал. В конце концов, может, он был не таким уж и непрофессионалом. Он умел управляться с Голосом, при этом никак не управляя им. А вот нового директора Голос в конце концов одолел.

Вот и я в конце концов отступаю перед неистовым стремлением миссис Броклбэнк к самообразованию; я обещаю ей, что дам почитать «Жизнь в морской заводи», которая лежит у меня дома.

— Вы уж напомните, пожалуйста, Хитер, пусть повторит первую «фазу» «Тэсс», — прошу я миссис Броклбэнк.

— Хитер не готовит домашние задания? — встревожилась миссис Броклбэнк.

— Сейчас весна, что поделаешь, — объясняю я. — Все девушки плохо готовятся. Хитер-то как раз учится хорошо.

Хитер Броклбэнк и вправду одна из моих лучших учениц. Она унаследовала от матери недюжинное упорство, и в то же время ее воображение простирается гораздо дальше одуванчиков.