Бенджамин Констэбл - Три жизни Томоми Ишикава

– Да уж, пожалуй.

– Бабочка попросила оказать ей услугу…

– То есть ты знаешь Бабочку.

– Мы подружились в колледже. Она была милая. Как старшая сестра. Я подумала, что это просто совпадение – встретиться с человеком, который учился в той же школе, что и я, но теперь мне уже так не кажется.

– Почему?

– Э… когда я училась в школе, один учитель начал обращать на меня особое внимание.

– О господи. То есть ты – Джейн.

– Я Беатрис. Бабочка считает людей, с которыми сталкивается, персонажами книг, хотя придумывает для них собственные запутанные сюжеты.

– Она правда его убила?

– Не знаю.

– Он умер?

– Клянусь, не знаю. Мы с ним перестали общаться. Он просто исчез.

– Он написал книгу про тебя?

– Так сказала Бабочка.

– Что, и никто ни о чем не спрашивал? Полиция не заинтересовалась, ничего такого?

– Полиция приезжала, да. Одна очень милая женщина. Она задавала разные вопросы. Предложила сходить к психотерапевту. Но я так и не узнала, что случилось, да и не спрашивала. Она сказала, что все кончено, дело закрыто, но не объяснила, что произошло.

– О боже. Значит, ты правда в этом участвовала.

– Я не хотела; я пыталась отстраниться. Позволь объяснить. Да, история запутанная.

– Ну ладно.

– Бабочка нашла меня, когда я училась в колледже, и сказала, что один учитель написал обо мне книгу. Я страшно испугалась, что мое прошлое станет всем известно, и Бабочка предложила сделать так, чтобы книга никогда не увидела света. Но ей была нужна моя помощь, и я согласилась. Мне больше ничего не было известно, пока не приехала полиция, и я отвечала на вопросы, как она сказала…

– Бабочка научила тебя, как отвечать?

– Вроде того. Я была еще совсем ребенком. Потом мы с ней иногда виделись, выпивали вместе и разговаривали. Казалось, Бабочка – единственный человек на свете, который знает, кто я такая. Она стала моим новым кумиром. Что-то вроде старшей сестры. Мой герой. Богиня. Я обожала ее. Сама не знаю, как это случилось, но однажды, в 2001 году, мы решили переехать в Париж – и через две недели уже жили там. Год снимали вместе квартиру, а затем у каждой из нас началась своя жизнь, мы стали видеться реже, но по-прежнему встречались за кофе, а иногда за алкоголем. Кстати, я была у нее на одной вечеринке и видела тебя. Мы даже разговаривали.

– Что? Мы с тобой?

– Но недолго. Ты пришел поздно, а я уже уходила. Боялась, что ты узнаешь меня, когда мы встретимся здесь, но Бабочка сказала, этого не случится, потому что я буду вырвана из контекста, а у тебя вроде как болезнь, и ты никого не узнаешь в лицо.

– Прозопагнозия.

– Да, точно.

– Я предпочитаю думать, что это достоинство, а не болезнь. Даже не верится, что мы встречались в Париже!

– Ты был пьян. И мы поговорили всего минуту. Я собиралась уходить, и ты мне что-то сказал. Не помню, что именно, но мы рассмеялись. Я подумала, что ты забавный, и уже почти решила остаться и выяснить, кто ты такой.

– Я все-таки не понимаю, отчего Бабочка была так уверена, что я тебя не узнаю.

– Она, как ни странно, велела, чтобы я покрасила волосы и не признавалась, что мы знакомы – тогда якобы никаких проблем не будет. В общем, она оказалась права. Но я слишком спешу. Поначалу она просто попросила меня кое-что спрятать, сказала, что хочет устроить своему лучшему другу приключение, охоту за сокровищами. Потом она объяснила, кому именно, и я тебя вспомнила. Бабочка сказала, что будет здорово, если я немного с тобой пообщаюсь (при желании, конечно) и помогу тебе сориентироваться в Нью-Йорке, а затем ей пришло в голову, что я и сама могу стать частью приключения. Поначалу я не слишком-то рвалась, потому что, во-первых, подумала, что ты сразу же меня узнаешь, а во-вторых, это было как-то странно. Я толком не понимала, что она хочет. Но Бабочка заверила, что просто намерена развлечь тебя до своего приезда, день-другой, но, чтобы сюрприз удался, я ни под каким видом не должна говорить, что знаю ее. Честное слово, я не соглашалась. Согласилась только спрятать сокровище. Записку у статуи в Брайант-парк. И все. Я действительно шла в библиотеку работать. Бабочка отправила мне отсканированные записи, и я их сложила в конверт. И написала твое имя.

– О!

– Я спрятала записку утром, а когда отправилась обедать, увидела на лестнице тебя. Я не знала, когда ты появишься, потому что не стала обсуждать это с Бабочкой, но ты приехал, и я правда ничего не подстраивала. Понимаешь? Совпадения иногда бывают. Я тебе не во всем соврала. Короче говоря, попросив у тебя зажигалку, и ты, казалось, не узнал меня, я обрадовалась и немного испугалась. Я думала, что вот-вот все раскроется, но хотела посмотреть, как ты найдешь сокровище. Я чувствовала, что эта история мне не безразлична, и ты оказался забавный и добрый, и я не могла просто взять и уйти – то есть не хотела. Твоя охота за сокровищами меня заинтересовала, и я страшно заволновалась, когда ты сказал, что Бабочка умерла. Но ты, казалось, и сам был не прочь со мной пообщаться. Я не сумела устоять. Правда, я не хотела, чтобы ты думал, что Бабочка умерла; я решила, что так нельзя. Но сказать, что я ее знаю, значило признаться, что я врала с самого начала, и сделать именно то, чего просила не делать Бабочка. Поэтому я ограничилась намеками. Я хотела, чтобы ты сам узнал правду и чтобы я не чувствовала себя виноватой. Я невероятно обязана Бабочке. Она сдает мне огромную квартиру по цене гораздо ниже рыночной, потому что мы подруги, и сейчас у меня денежные затруднения, а она предложила сбавить плату, если я ей помогу. Но это было потом.