Джули Тиммер - Лишь пять дней

— Ничего. — А что еще он мог ответить?

После ужина Лори спросила, могут ли они заехать в ее любимый детский магазин и купить что-то из вещей по списку. Он придал голосу нужную бодрость, несмотря на чувство пустоты, которое охватило его. И она поверила в его радость, может быть, предвкушая отдых или потому что позволила ему плыть по течению.

Она особо не зацикливалась, когда показывала ему платья для девочек от рождения и до трех лет, он же разглядывал крошечные перчатки для бейсбола и мальчуковые формы команды «Тигры». Лори взяла его за руку и подвела к платьям.

— Хочу, чтобы на это посмотрел, — сказала она, сняла одну из вещей с плечиков — розовые ползунки с бабочками на животе — и протянула ему, глаза ее светились приказом: ну, скажи, как же это мило!

Он вяло улыбнулся, а она покачала головой:

— Этого не достаточно. Я хочу, чтобы тебе все это нравилось. — Она потрясла ползунками. — Хочу, чтобы ты отметил очаровательных бабочек! А здесь — она сняла желтое платье с большой маргариткой спереди — великолепный цветок!

Она повесила платья на место и положила руки мужу на плечи.

— Мне нужно, что бы ты действовал и чувствовал себя на седьмом небе — у нас будет дочь! Мне нужно, чтобы ты убедил меня, что самое важное в твоей жизни, это не семья в квартире в Детройте, а та, которую ты и я создаем в Ройял Оук! Мне нужно видеть это в твоих глазах и слышать в твоем голосе, чувствовать в твоем поцелуе, что именно эта маленькая семья, состоящая их трех человек, — твой основной приоритет! Не думаю, что прошу слишком много! И не считаю, что это самое большое, что ты можешь дать! Но если я не права, сейчас самое время мне об этом сказать.

Она убрала руки с плеч и отвернулась к платьям, беспокойно перебирая их в ожидании ответа.

Скотт уставился в пол. Может ли он действительно пообещать, здесь и сейчас, что с этой минуты он переживет потерю малыша и станет нормально жить дальше? Станет радоваться появлению девочки и не сетовать о потере мальчика?

Он поднял глаза и посмотрел на ноги жены, на ее торчащий живот, на ее лицо. Даже раздраженная, она вся светилась. О господи! Как же она красива! И было что-то такое между ними, не иначе какая-то искра. Как часто она заставляла его просто уплывать, как сегодня, из-за малейшего взмаха волос или искры в глазах? Для него она была Той Самой! Единственной женщиной, которую он любил и будет любить.

И то, о чем она просит, — вполне разумно! И не идет ни в какое сравнение с его просьбой год назад, когда на их крыльце появился Брэй с младшим братом на буксире.

Он представил, что бы сказал Пит или 2мальчика , если бы стали свидетелями его внутренних споров о том, должен ли он обещать любви всей своей жизни, что с этого момента будет жить так, как она просит. Они бы сказали: «Блин, ты еще сомневаешься в ответе!?»

— Ты права, — сказал он, потянувшись за розовым платьицем с бабочкой, взял его в руки, оценивая, — они что же, и миниатюрные плечики производят? Те в нашем шкафу не подойдут для такого платьица! — Он держал платье над корзиной с покупками, ожидая одобрительного кивка.

— Спасибо, — сказала она тихо.

Мара, стоя на крыльце, ожидала приезда школьного автобуса. На дорогу она больше не выйдет.

— Лакс, дорогая, — начала женщина, с усилием наклонившись к подошедшей дочери, чтобы их лица были вровень и они могли смотреть друг другу в глаза, — я не могу передать, как мне жаль, что все так случилось сегодня.

— Все в порядке, мама, — ответила Лакс, глядя в пол, — можно мне перекусить?

Первый раз за много часов Мара с облегчением выдохнула:

— Да, конечно.

— Я же тебе говорил! — сказал Том, когда Мара озвучила слова Лакс.

После того как Гарри ушел, Мара позвонила мужу и, всхлипывая, рассказала, что натворила, добавив при этом, что уверена — дочь с ней никогда больше не заговорит.

— Глупости! — ответил он. — Она куда более стойкая, чем ты считаешь!

Позже Мара разбирала белье. Она носила чистые полотенца в шкаф Лакс, всего по два за раз, так как большие стопки стираных вещей стали слишком тяжелы для нее. Том, как она думала, читал журнал на диване. Но приблизившись к двери детской, она услышала, как муж спрашивает:

— Лакс! Что случилось?

Дверь была немного приоткрыта, и Мара прильнула к щели. Ребенок лежал лицом вниз, всхлипывая в подушку, а Том сидел на краю кровати, поглаживая ее волосы.

— Лакс! Поговори со мной.

Ответом были только усилившиеся всхлипы. Мара видела, как супруг начал рассматривать стрелку на своих брюках. Через мгновение он спросил: