Джули Тиммер - Лишь пять дней

Она смотрит на профиль отца, склонившегося к матери, и с отвращением отворачивается. А ведь он был так красив! Так полон жизни! Теперь он поседел. Лицо вытянулось! Даже голубизна глаз выцвела, она и не знала, что такое возможно! Но могла поклясться, что это правда! В складках губ навсегда застыло страдание.

И только здесь он заставляет свои губы растягиваться в улыбке и притворяется, будто для него лучше этого места нет ничего на свете. И нет ничего, чтобы он предпочел разговорам с безумной женщиной, которая его даже не слушает и не может понять, что он говорит!

Раньше она восхищалась отцом из-за этого! Из-за его преданности! Привязанности!

Теперь она считает его жалким!

Она ненавидит себя за то, что так думает о нем, и ненавидит себя за то, что так думает о матери. Но что ей думать? Она хочет жить! И хочет иметь отца, у которого не выцвели глаза!

Почему та женщина еще не умерла?»

Через секунду Мара стояла на коленях возле унитаза, все, что она съела, выплеснулось наружу. Она содрогнулась еще несколько раз, пока желудок полностью не опустел.

Потом поплескала в лицо холодной водой, строго посмотрела на свое отражение в зеркале.

Решительно двинулась в кухню, набрала номер доктора Тири. Когда ответили, она сообщила свое имя и оставила доктору сообщение: «Я не сплю».

Том сидел в гостиной на диване, ноутбук на коленях, выражение лица сосредоточенное. Мара откашлялась, и он быстро закрыл компьютер и положил его на кофейный столик.

— О, вот и ты, — сказал он и похлопал по свободному пространству на диване возле него.

— Нет никаких новых исследований, — сообщила она, усевшись, — я вчера ночью проверяла, и этим утром тоже.

— О чем ты?

Мара скептически посмотрела на него и потянулась к ноутбуку. Как она и предполагала, муж перехватил ее руку прежде, чем она смогла открыть компьютер и удостовериться, на каком сайте он был. Победно улыбнувшись, отметила:

— Думаешь, я не знаю об этой твоей ночной одержимости?

Том ласково посмотрел на нее, притворяясь, что не понимает, о чем она. Мара решила, что они вернутся к этому разговору позже.

— Почему ты не сказал, что я хожу как пьяная?

— Что? Ты подслушала?

— Было нетрудно, когда ребенок орет: «Пусть мама никогда больше не выходит из дома!»

Том скривился:

— Извини. Наверное, ты уже устала от этого слова, и я устал слышать их от тебя.

— Это уже сотое «извини» за день. Почему ты разрешил мне выйти из дома, когда я так хожу? Ты просил Лакс мне ничего не говорить? Обычно она не так вежлива.

— Лакс, вероятно, этого не поняла. Ты мама, и так ходит мама. Это только когда…

— Когда она стала посмешищем всей начальной школы Плано! Тогда она поняла, что мама ходит как пьяная.

Том покачал головой, но она не позволила ему заговорить.

— Почему ты мне не сказал? — спросила она снова, немного громче.

Он нахмурился.

— Ты запретила.

Она начала спорить, но вспомнила «женщину-флюгер». В тот день, когда доктор Тири рассказывал об аносогнозии, она просила Тома не говорить ей, если она начнет странно двигаться. Она не хотела этого знать.

— Ах, да.

Потом нацелила палец на компьютер, который он так быстро закрыл:

— Серьезно, ты не устал от этого?

— От чего?

Было не удивительно, что он «тупит», она и не ждала, что он будет действовать иначе.

— Устал искать новости в Интернете. Устал загадывать, что именно завтра изобретут новое лекарство, проведут новое исследование, которого не было вчера. Устал надеяться, что у этой истории будет другой конец. Надеяться, что долгожданное лекарство вот-вот изобретут! Что до этого всего два шага! Но в действительности не два шага, а сотни и сотни километров! Самые гениальные умы, занимающиеся исследованием, даже не могут сказать, как эта болезнь протекает, а не то чтобы заявлять: «До изобретения лекарства всего два шага!» Ты не устал, каждый раз открывая компьютер, задерживать дыхание и говорить себе: «А может, в этот раз?»

— Я не настолько обеспокоен результатами исследований. У них есть прогресс. А у нас есть еще время.

— Ни черта у нас нет! Я превратилась из супермамы в «не-дай-ей-выйти-из-дома» за два месяца! Просто так, — она щелкнула пальцами, — возможно, у тех счастливцев, у которых не такой высокий уровень повторений, и есть время, но не у меня!

— Не начинай опять, Мара! — ответил он напряженно, и она видела, что он сдерживает раздражение. — Я говорил тебе, доктор Тири отмечал, и каждый член его персонала это подтверждал, что нет доказательств того, что прогрессирование болезни напрямую зависит от количества повторений!