Дэвид Николс - Мы

— По телефону?

Пауза для дураков.

— Si…

— Я бронировал один одноместный и один двухместный номер. Какой из них я попросил переписать?

— Двухместный.

— На завтра?

— Si, на завтра. Но мы говорили об этом всего пятнадцать минут назад…

— Я, случайно, не упомянул, откуда звоню?

— Я не понимаю…

— А вы уверены, что это был синьор Петерсен?

— Si.

Алби! Это наверняка звонил Алби, пытался переделать мое расписание, воспользоваться нашей бронью и сэкономить денег. Значит, они все-таки направляются в Венецию.

— Что ж, grazie mille за попытку.

— Значит, мы вас увидим в Венеции через четыре дня, как и было оговорено ранее?

— Si, si, si. Через четыре дня.

— Отлично.

— Вы мне очень помогли. Auf Wiedersehen! Ciao!

К этой минуте я отошел от газетного киоска на почтительное расстояние, зажав в ладони мятные пастилки, неоплаченные. Воришка! Я взглянул на табло вылетов. Посадка началась. Проверил карманы. Мобильник, паспорт, бумажник, все, что мне понадобится. В ручной клади — зарядка для мобильника, планшет и история Второй мировой войны. Я вернулся в зал ожидания, увидел Конни, увидел лестницу, ведущую на балкон, взобрался по ней и принялся наблюдать за женой.

Я наблюдал за ней четверть часа, пока приближалось время вылета, уничтожая украденные мятные пастилки, настоящий бандито. Я понимал, что она по-прежнему меня любит, хотя и раздражена моим отсутствием и проявляет признаки нетерпения. Тогда я принял решение.

Я не позволю себе потерять и жену, и сына.

Если эта мысль для меня недопустима, то я и не буду ее допускать. Я не вернусь сейчас в Англию и не проведу наше последнее лето, медленно разрушая наш дом, глядя, как Конни отдаляется от меня, делит нас надвое, строит планы на будущее, в которых меня нет. Я отказываюсь жить в доме, где все, что я увижу или до чего дотронусь, — пес Мистер Джонс, радио у кровати, картины на стенах, чашки, из которых мы пьем утренний чай, — вскоре будет поделено между мною и ею. Мы прошли через очень многое, и это неприемлемо, как неприемлемо то, чтобы мой сын болтался по континенту, веря, что я его стыжусь. Этого нельзя допустить, и я не допущу.

Я прикончил украденные пастилки. В одной популярной песенке поется, что если ты кого-то любишь, то должен отпустить его на волю. Ерунда какая-то. Если ты кого-то любишь, то приковываешь его к себе тяжелыми железными цепями.

Конни теперь стояла, тревожно озираясь по сторонам, и наверняка думала: «Как странно, совершенно на него не похоже, он всегда приезжает за два часа до отлета, ноутбук в отдельном отсеке, жидкости и гели в полиэтиленовом пакете на молнии». Уже нет, моя любовь! Обновленный, я набрал ее номер и смотрел, как она шарит в сумке, находит телефон, сердито смотрит на экран, нажимает кнопку ответа…

— Дуглас, ты где, черт возьми? Выход закрывают через пять…

— Я не лечу на этом рейсе.

— Ты где, Дуглас?

— Я в такси. Если честно, я уже выехал из аэропорта. Я сейчас не вернусь в Англию.

— Дуглас, не будь смешным, уже называют наши имена…

— В таком случае садись на самолет без меня. Не забудь предупредить, что я не лечу: не хочу доставлять никому неудобства.

— Я не сяду в самолет без тебя, это безумие!

— Послушай меня, Конни, прошу тебя. Я не смогу вернуться до тех пор, пока все не улажу. Для начала я отыщу Алби и извинюсь, глядя ему в глаза, а затем я собираюсь привезти его домой.

— Дуглас, ты понятия не имеешь, где он!

— Значит, я найду его.

— Как ты его найдешь? Он сейчас может быть в любом уголке Европы, в любом уголке мира…

— Я отыщу способ. Я ведь ученый, забыла? Метод. Результаты. Вывод.

Я видел, как она снова опустилась на стул.

— Дуглас, если ты это делаешь из желания… что-то доказать… мне… что ж, это очень трогательно, но дело ведь в другом.

— Я люблю тебя, Конни.

Она обхватила лоб рукой:

— Я тоже люблю тебя, Дуглас, но ты устал, в последнее время ты жил в большом стрессе и, как мне кажется, не совсем четко мыслишь…

— Только, пожалуйста, не старайся отговорить меня. Я собираюсь продолжить путешествие один.

Прошла секунда, и Конни встала:

— Ты уверен, что именно этого хочешь?

— Уверен.

— Что мне сказать людям?

— Это все равно.

— Ты хотя бы позвонишь мне?

— Когда найду его. Не раньше.

— Я сумею тебя разубедить?

— Нет, не сумеешь.

— Хорошо. Если ты так хочешь.

— Тебе придется самой нести чемодан, вызывать такси. Справишься?