Михаил Климов - Старый дом

К такому повороту событий Слава был готов. В той его жизни он визиток не имел никогда (а что на них писать – антикварный дилер? букинист?) и привык отвечать вот таким протянутым рукам.

– Извините, карточек с собой не захватил… Вячеслав Степанович Прохоров, – представился он, – купец…

Это уже была чистая импровизация, с другой стороны, он что, не покупатель что ли?

А значит, купец…

Фамилия его произвела впечатление, наверное, приняли за одного из владельцев Трехгорки. Слава увидел, как кроме хозяина и первого приказчика к ним подтянулся еще один и застыл в вежливом полупоклоне.

Прохоров не стал уточнять, откуда он и в каких отношениях к знаменитому семейству.

Однако надо было продолжать ломать комедию. Он обернулся к своей спутнице, которая стояла чуть в стороне и с еле заметной усмешкой наблюдала за происходящим:

– Надин, душа моя, – сказал он в надежде, что Надежда оправдает его надежды, – не подскажешь мне, что такое эсклаваж?

– Думаю, что это два браслета, соединенные цепочкой… – сказала она, приняв игру, – от французского слова, означающего – рабство…

– Абсолютно верно, мадам, – слегка поклонился Александр Петрович, – однако нельзя забывать, что рабов приковывали не только за руки, но и за шею. И в нашем случае эсклаваж – это как раз шейное украшение…

Он теперь обращался исключительно к Надежде, видимо, считая, что уж украшение-то она заставит мужа купить.

– Желаете посмотреть?

– Как скажет папа… – умильно улыбнулась ему она. – В нашей семье все по-старинному, женщины и младшее поколение права голоса не имеют…

Фаберже, не снимая, перенес улыбку с «дочери» на «отца».

Но Славе было не до эсклаважей.

Он думал, считал, прикидывал…

Открывающиеся возможности ошеломили его…

Надо все сделать грамотно, не спеша, просчитывая все ходы наперед хотя бы на три-четыре шага.

Он взял себя в руки, оглянулся по сторонам.

– Вы знаете, – честно сказал он, забавляясь, тем, что совсем не врет, – мне надо подумать… У меня относительно вашего магазина очень большие расчеты. Но… Но я должен все прикинуть…

А про себя подумал:

И с Маринкой посоветоваться…

И с Володей…

А сейчас надо уходить и как-то пережить все это.

– Конечно, конечно… – несколько разочарованно сказал Александр Петрович.

Прохоров хорошо понимал, что уйти сейчас вот так, ничего не купив, значит оставить после себя самое неприятное впечатление. Поэтому он осмотрелся и ткнул пальцем в два предмета в двух разных витринах.

– С эсклаважем пока повременим… А сейчас я возьму вот это и вот это…

Первым был самый обыкновенный кирпич, только окаймленный серебром и превращенный в… спичечницу.

– С вашего позволения я все оплачу, но за кирпичом вернусь к вечеру…

– Конечно, конечно… – уже веселей сказал Фаберже.

Слава, не торгуясь, заплатил запрошенный полтинник и они вышли из магазина.

Но вторую покупку – небольшую коробочку сантиметра три в поперечнике – он сразу взял с собой.

Коробочку эту он заметил давно и у него были на нее далеко идущие планы…

– Не знаете, – повернулся Прохоров к своей спутнице, – где здесь кофе попить? Мне бы надо немого прийти в себя…

– Конечно, знаю… – она покачала головой, словно коря его за такие неполезные волнения, – метров сто в ту сторону, да там рядом и стоянка извозчиков, если вы дальше захотите так передвигаться…

В самом деле, чуть впереди виднелась вывеска, на которой была изображена чашка, а из нее поднимался парок. Что именно было в чашке – художник, видимо, оставил на усмотрение зрителя.

– А вам спасибо, что поддержали мою игру… – наш герой на ходу церемонно раскланялся.

Что вызвало некоторый иронический смешок Надежды.

– Пожалуйста, больше этого не делайте… – сказала она, беря его под руку. – Постарайтесь…

«Именно так идем, как мне нравится… – подумал он, – как давно и никогда я так с женщиной не ходил…».

А вслух спросил:

– Не вовлекать вас в мои делишки?

– Кланяться не нужно… – она опять покачала головой, – то есть не вообще не кланяйтесь, без этого нельзя, но делайте это все-таки немного пореже…

– Не умею? – обеспокоенно спросил он.

– Как-то не так все делаете… – в этот раз Надежда ободряюще улыбнулась, наверное, чтобы смягчить свои слова. – Такое ощущение, что вы из Австралии или еще откуда подальше прибыли, хотя и русский, вот там, наверное, так кланяются и ножкой шаркают…