Наталия Терентьева - Чистая речка

– Это… как, говоришь, все зовут – Руся?

Я кивнула.

– Это, Руся, реанимация. Сейчас врач тебя посмотрит, и будем переезжать, а то тебе тут уже делать нечего, я думаю.

– А там не Паша? – спросила я, кивая на человека в проводах.

– Какой Паша? – удивилась медсестра. – У нас Паши нет. Здесь одни женщины. Редко у нас такой урожай… То пусто, то густо… Все решили помирать… Ох, ладно… Пошла я за врачом.

В обычную палату мне не разрешили идти, повезли на каталке, голова по-прежнему болела, но в остальном я чувствовала себя совершенно нормально, поэтому к вечеру стала уже вставать, мне не лежалось.

– Лежи! – строго сказала врач, заходя в палату на вечернем обходе. – Лежи, а то будут, не дай бог, всякие осложнения. После сотрясения надо лежать. У тебя, правда, средней тяжести было сотрясение, но ты потеряла сознание, ничего хорошего в этом нет, девочка. Поэтому лучше вылежать. Недельку.

– Недельку? – ахнула я. – А что я буду делать?

– Что? Отдыхать, гостей принимать, к тебе тут уже рвутся… Не знаю, с кого начать. Сама выберешь, всех сразу не пущу, и только с завтрашнего дня.

– А кто рвется?

Врач, приятная женщина средних лет, чем-то напомнившая мне мою маму, улыбнулась.

– Да разные тут всякие… Ты же детдомовская?

Я кивнула.

– Вот, ваши приезжали уже, и из школы твоей друзья приходили, и еще кто-то. Звонят… Так что беспокоятся о тебе. У тебя телефона нет?

– Есть. Но он… – Я замялась. Да, вот телефон бы мне пригодился. Интересно, сколько я была без сознания? Ведь у меня Любовь Игоревна на три дня телефон отобрала. – А я долго была без сознания?

– Нет, не очень. Потом тебе кололи лекарства, чтобы ты поспала. А что?

– А какой сегодня день недели?

– Среда.

– Хорошо! – обрадовалась я. – Значит, мне телефон воспитатель уже должна отдать. Только как его взять у нее? Она на три дня телефон забрала.

Врач внимательно посмотрела на меня.

– Я попрошу, чтобы тебе привезли, ведь завтра кто-то приедет. Как воспитателя зовут?

– Любовь Игоревна.

– А за что отобрала?

– Я без разрешения уехала на экскурсию.

Врач вздохнула.

– Ясно. Вот скажи, тут дело такое… Хорошо бы лекарства кое-какие тебе купить. Кого из твоих знакомых можно попросить? Есть одно дорогое… Я так поняла, что в детском доме с деньгами не очень.

Я подумала.

– Наверно, никого. У меня есть немного денег. А сколько оно стоит?

Врач помолчала.

– Ладно, разберемся, есть дешевый аналог. Я найду. Все, лежи, отдыхай. Не скачи, умоляю тебя, если вылежать, израстется, забудешь. А раньше встанешь – могут быть всякие неприятности в дальнейшем. Услышала меня?

– Да.

Я сначала думала, что мне будет невероятно скучно лежать просто так – у меня не было ни книги, ни телевизора в палате, но в палате не прекращались разговоры. Кроме меня, лежали еще четыре человека, шестая койка была свободной. Одна бабушка, две молодые женщины после операций и одна женщина возраста как Серафима, не поняла, с чем она лежала, на вид женщина была совершенно здорова. Все между собой разговаривали, рассказывали о мужьях, друзьях, родственниках, работе, детях, болезнях, проблемах, соседях, собаках, ценах, соленых огурцах, квашеной капусте, краске для волос, средствах для эпиляции, лекарствах, лечащих врачах, погоде, политике, сериалах, артистах, их личной жизни… Я слушала-слушала и даже устала слушать. Но их было не выключить. Две молодые продолжали разговаривать и вечером, когда медсестра уже погасила свет. Они думали, что их не слышно, начали уже болтать о таких подробностях своей жизни, что у меня стали сворачиваться уши в трубочку, я закрыла голову подушкой и так уснула.

Наутро все заговорили снова, я послушала-послушала и встала, вышла после завтрака в коридор, походила, тут же наткнулась на тетю Диляру, которая меня отругала и отвела обратно в палату.

– Вот что тебе не лежится, а?

– Я не люблю лежать, я никогда не лежу, – объяснила я. – Только когда сплю.

– А когда болеешь?

– Я очень редко болею, почти не болею.

– Вот, а сейчас ты болеешь, поэтому лежи, поняла?

– Да.

– Сегодня к тебе после обеда друзья приедут, я слышала, Наталья Васильевна уже разрешила кому-то приехать. Так что причепурись, у тебя что есть – там, щетка для волос хотя бы есть?

– Нет, у меня даже зубной нет щетки.

– Ах, ты, смотри-ка!.. Да, конечно… Сейчас я тебе что-нибудь найду, у меня есть нераспечатанные, бросают иногда, все навещающие одно и то же приносят… Сейчас… А то что ж – гости придут, а Руся и не готова, – приговаривая, медсестра уложила меня в постель, успела подойти к бабушке, померить ей давление, дать таблетки молодым, что-то тихо спросила у четвертой женщины, та помотала головой, тетя Диляра только вздохнула.