Юрий Гельман - Зал ожидания (сборник)

Курт достал из сумки фотоаппарат, снял крышку с объектива и замер в ожидании чуда, в которое так неожиданно начал верить. Вот-вот в черноте наступившей ночи должна была появиться грандиозная панорама сражения. В его голове вдруг поплыли читанные однажды воспоминания участника боя унтерштурмфюрера Гюрса, командира мотострелкового взвода: «Русские начали атаку утром. Они были вокруг нас, над нами, среди нас. Завязался рукопашный бой, мы выпрыгивали из наших одиночных окопов, поджигали магниевыми кумулятивными гранатами танки противника, взбирались на наши бронетранспортеры и стреляли в любой танк или солдата, которого мы заметили. Это был ад! В 11.00 инициатива боя снова была в наших руках. Наши танки нам здорово помогали. Только одна моя рота уничтожила 15 русских танков».

И вдруг он услышал голоса. Их было сразу несколько, и они стремительно приближались. Увлекшись своими мыслями, Курт даже не заметил, как с дороги прямо к нему свернули четверо парней. И в одно мгновение он понял свою главную ошибку: на нем была белая рубашка, которая выделялась в темноте, привлекая прохожих. Но было уже поздно. Парни обступили ночного наблюдателя. От них разило запахом алкоголя.

– Это еще кто?! – сказал один.

– Щас разберемся! – ответил другой.

Курт поднялся, нервно спрятал фотоаппарат в сумку.

– Ты хто, человек? – спросил первый голос. – И чё тут делаешь?

Он подошел вплотную к Курту и вгляделся в его лицо, дыхнув перегаром.

– Пацаны, я его не знаю. На танцах его не было. Это вообще не наш. И не пацан вроде.

– Может, с Яковлево? Или из Ольшанки? Так мы с ним щас разберемся!

– Друзья, меня зовут Курт Хайнце, я турист из Виттена.

– Немец чё ли? Во кино, немец!

– Да, я приехал из Германии, – стараясь сохранять присутствие духа, сказал Курт. – Я видел по новостям, что у вас тут был мираж… И захотел посмотреть…

– Здорово по-русски чешет, а! – сказал один из парней.

– Может, шпион?

– Нет, я не шпион, поверьте. Я вам объясню.

– Не, ну прикол, а, пацаны?! Ночью в чистом поле немец объявился! Копец какой-то!

– Я не копец, я турист, – возразил Курт, рассмешив пьяную компанию. – Я приехал специально посмотреть хрономираж. По новостям говорили несколько дней назад. Вы что-то видели здесь? Может быть, кто-то мне расскажет…

– А чё мы должны были видеть, а, Ганс?

– Я не Ганс, я Курт.

– А по мне хоть Адольф! – резко сказал первый голос. – Так чё тут было, кто знает?

Он повернулся к остальным. Те молчали.

– Ну, говори теперь ты, интурист.

– В июле сорок третьего года в этих местах было танковое сражение, – запинаясь, сказал Курт. – Во время войны. Вы же учили свою историю? Тут погиб мой дедушка, и я хотел увидеть…

– Дедушку?!

Компания подвыпивших парней снова нестройно рассмеялась.

– Я все понял: это сумасшедший! – заявил один из них.

– Точно!

– Нет, я не сумасшедший, – возразил Курт. – Я профессор филологии.

– А знаешь ли ты, профессор долбаный, что у каждого из нас кто-то погиб в той войне?

– Я понимаю и сочувствую, – согласился Курт. – Но прошло столько лет, и наши страны… Ваш президент и наш канцлер теперь дружат…

– Но это не означает, что мы будем дружить с тобой!

– Но я и не прошу о дружбе с вами. Я просто хотел убедиться…

– Знаешь, турист, у меня вот прадед погиб под Киевом, а у Витальки – под вашим сраным Берлином. Представляешь, в самом конце войны, за несколько дней до победы!

– Я глубоко сожалею…

– И ты теперь приехал к нам, чтобы что-то тут узнавать? Не-е, фашист, ты попал! Конкретно попал!

– Нет-нет! Что вы от меня хотите? Я не фашист! Я иностранный подданный, я мирный человек, я буду жаловаться…

– Не, уже не будешь! – твердо сказал юноша, стоявший ближе всех, и взмахнул рукой.

Легкий ветерок шевелил спелые колосья на пшеничном поле. Узкая пыльная дорога снова начинала прогреваться восходящим солнцем. В стороне от нее, в придорожной канаве навзничь лежал человек в белой рубахе. Высоко над землей чиркал с переливами жаворонок, а в открытых серых глазах человека отражалась бескрайняя небесная синь и лениво плывущие кучерявые белые облака. Они были похожи на танки…

Случилось мне однажды ехать в «шестерке» на рынок. «Шестерка» – это один из трамвайных маршрутов. Судя по схеме, приклеенной на стекле водительской кабины, – он самый длинный в нашем городе.

Был бы я журналистом или волновали бы меня проблемы какого-то отдаленного микрорайона, непременно написал бы статью о трамвае. Так, мол, и так – нерегулярно ходит, кресла поломанные, а зимой вагоны не отапливаются. Нашел бы тему. А так – что писать? Транспорт, в принципе, надежный, доступный и, по большому счету, довольно безопасный. Если не считать, что всю дорогу едешь «под напряжением». Шучу, конечно.