Юрий Гельман - Зал ожидания (сборник)

– Тогда по последней, и все, – предложил Силантьев.

Он подошел к столу, сам налил в стаканы каждому, поднял свой.

– Давайте за победу! – сказал, обводя всех горящим взглядом. – За жизнь, которая после победы настанет! За то, чтобы больше никогда… не подняла головы эта фашистская гадина!

Все встали и взяли свои стаканы. Чокнулись над столом – громко, резко, чуть ли не разбивая стекло и расплескивая вино.

Старшина Пархоменко разбудил офицеров около шести. Ласковое солнце уже охотно карабкалось по небу, щедро золотя верхушки уцелевших деревьев.

– Как спалось, ефрейтор? – дружелюбно спросил капитан Силантьев.

– Как-то не очень, – смутился Фимка.

– А что так?

– Да звуков посторонних много, наверное.

– Это с непривычки. Через месяц-другой все спят без задних ног, – улыбнулся капитан. – Кроме караула, конечно.

– Я понимаю, – согласился Фимка.

Они умывались во дворе полуразрушенного одноэтажного дома, бывшего когда-то то ли отделом кадров, то ли корпусом администрации при винзаводе. Еще три дня назад тут, видимо, находился один из командных пунктов немцев. Отступившие под натиском наших войск, немцы в спешке бросили какие-то сейфы, пишущую машинку, разный канцелярский хлам.

Фимка лил из погнутого, наполовину сплющенного ведра капитану на шею и плечи, а тот, отфыркиваясь и крякая, растирался холодной колодезной водой.

– Ах, хорошо! – сказал он, выпрямляясь. – Давай теперь я тебе.

– Нет, не нужно, – отказался Фимка. – Я такой холодной воды с детства боюсь.

– Закаляйся, ефрейтор, – смеялся капитан. – В жизни пригодится.

– Потом, после войны, – сказал Фимка.

Силантьев вытерся полотенцем, приготовленным для офицеров старшиной, надел гимнастерку, портупею, расправил все складки на одежде.

– Ну, я готов!

– Я тоже, – ответил Фимка. – Сейчас «Лейку» принесу и выставлю.

– А я Ключика позову.

Они разошлись и встретились снова уже через минуту. Старший лейтенант Ключик наскоро умылся, потом оделся молча и сосредоточенно.

– Что-то не так, Леха? – спросил Силантьев. – После вчерашнего?

– Нет, просто настроение что-то не очень, – ответил Ключик.

– Сейчас поправим! – воскликнул капитан. – Эй, Пархоменко, тащи нам для поправки!

Опытный старшина быстро сообразил, что от него требуется, и вскоре вынес из дома бутылку вина и два стакана.

– Без тостов, – сказал капитан, глядя на друга. – Поехали.

Они дружно выпили, вернули стаканы старшине.

– Будешь? – спросил Силантьев у Фимки, расставлявшего треногу для фотоаппарата.

– Нет, что вы, товарищ капитан! Фотография требует точного глаза и внимания.

– Как знаешь. Давай тогда по-быстрому. Командуй, где нам стать.

Фимка огляделся.

– А вот здесь, возле арки, – сказал он. – Хотите, я вас вдвоем сделаю, хотите – по одному.

– Сначала так, потом так, – ответил капитан.

…Мина упала аккурат между Фимкой и Лехой Ключиком. Сначала в воздухе послышался приближающийся шелест, потом нарастающий свист, леденящий душу. Все произошло так неожиданно и стремительно, что люди даже не успели отбежать в сторону и залечь, накрывая головы руками.

Когда капитан Силантьев пришел в себя, вокруг было тихо. Он поднял голову, отряхнулся, встал на колени, потом в полный рост. В нескольких шагах от него зияла воронка. Она дымилась черным, развороченным конусом.

Рядом с воронкой навзничь лежал старший лейтенант Ключик. Его голубые глаза были открыты и смотрели в небо. Из плеча, из того места, где должна была быть правая рука, – пульсируя, хлестала кровь.

– Леха! Б-дь, как же так! Доктора! – стал кричать капитан. – Эй, где все? Доктора сюда!

На взрыв и на крики выбежали люди – солдаты, старшина, майор Говорухин. Раненого оттащили за дом, в укрытие. За ним тянулся мокрый след.

Капитан схватил у кого-то из бойцов автомат и, бешено вращая глазами и матерясь, выпустил весь диск вдоль улицы, по которой накануне отходили немецкие части.

– Откуда стреляли?! – Майор Говорухин подбежал к Силантьеву. – Как это произошло?

– Суки! Сволочи! – кричал капитан. – Надо было еще вчера прочесать весь район. Кто-то же остался, а! Кто-то же засел там! А мы бухать кинулись…

– Да, от немцев я такого не ожидал, – угрюмо произнес командир батальона.

Он отдал приказ, и уже через минуту взвод автоматчиков бросился искать тех, кто своим роковым выстрелом нанес смертельную рану этому прекрасному августовскому утру.

– А где фотограф? – спросил майор Говорухин. – Коля, он же с вами был…