Анар: Цейтнот

Вот и подъезд — да, да, тот самый! — к двери которого он тогда прижимался спиной, хотел слиться с ней, врасти в нее. Стоя здесь, он так отчетливо, так достоверно — так жутко отчетливо, так кошмарно достоверно! — увидел свое Будущее, свою смерть, похороны, кончину родителей, свадьбу Румийи (не с ним, с другим!), их медовый месяц в «России» (не с ним, не с ним!) и многое другое… Так реально все это увидел, что ему захотелось — ах как захотелось! — обмануть, перехитрить, изменить свою судьбу, это свое печальное Будущее!

И ведь удалось! В самый последний момент он свернул с пути, которым шел, которым должен был идти. Свернул на тропу, которая вывела его к другому Будущему, к тому, в котором он живет сейчас…

Странно… Очень странная мысль… Выходит, наше Будущее имеет несколько различных вариантов?! И от нас зависит, какой из них избрать?! Так?.. Но… как же тогда…

Нет, сейчас у него нет времени, нет возможности досконально разбираться в этом вопросе! Потом, после!

В ту ночь, в ту далекую ночь, как только машина тронулась, вернее, сорвалась с места, обреченный человек все-таки закричал. Громко закричал. Этот истошный крик до сих пор стоит в ушах Фуада.

А что было потом?..

«Москвич» умчался.

Он вышел из укрытия, глянул по сторонам и быстро пошел в сторону дома. Почти побежал. Их двор-колодец был погружен во тьму. Он поднялся по лестнице, вошел в галерею, затем в комнату. Отец и мать спали. Он не стал зажигать свет, чтобы не беспокоить их. В темноте задел ногой высокую деревянную подставку, на которой стоял аквариум. Аквариум грохнулся на пол и разбился. Большинство рыбок погибло. В зарплату отец купил себе новый аквариум. И рыбок подкупил, взамен погибших…

«Напрасно я пошел в закусочную, — подумал Фуад. — Целый час был в моем распоряжении. Надо было вернуться к старикам, помочь матери сменить воду в аквариуме…»

Он опять свернул за угол. До Дома культуры железнодорожников оставалось метров сто. Теперь здесь все было честь честью: перед входом толпились люди, на тротуаре — работники милиции, на проезжей части улицы — два офицера ГАИ, здесь, на перекрестке, — еще один. Подъезжали, отъезжали машины — белые, оранжевые, голубые, зеленые, вишневые, черные.

«Да, надо было вернуться… — билась в сознании Фуада мысль. — Что сейчас у отца осталось в жизни, кроме этого аквариума? Надо было…»

Он вдруг остановился. Другая мысль пришла ему в голову. Совсем другая! Неожиданно другая!

«Действительно, а что будет, если я…» — Но он тотчас отверг эту странную мысль.

Опять пошел. И опять остановился.

«А может, все-таки?..»

Времени на раздумье у Фуада почти не было. До открытия выставки оставались считанные минуты.

1977

Ну, раз поздно, иди. (Здесь и далее примечания переводчика.)

Гардаш — почтительное обращение к старшему, близкому человеку.

Здравствуй, как поживаешь? (арм.)

Кир — особая смесь из минеральной смолы, которой покрывают плоские крыши бакинских домов.

Кутабы — пирожки из тонко раскатанного теста с начинкой.

Кирщик — человек, заливающий крыши киром.

Ясамал — один из районов Баку.