Артемий Ульянов - Новые записки санитара морга

— Обязательно! — уверенно кивнул я. И добавил, глядя в список: — Ну, это у них там все относительно. А у нас — пять и есть пять. Нет у нас никакой такой системы, чтобы эти пять в три превратились или хотя бы в четыре, а?

— Система-то есть, да вот документов на них нет, на этих пятерых.

— Совсем никаких? — уныло вздохнул я.

— Не, какие-то наверняка есть. А вот тех, которые нам нужны, — нет, к сожалению. Так что — начинайте, господин писатель, без лишних раздумий.

— А как по поводу третьего стола? Откроем?

— Да ради бога! Можешь хоть четвертый открывать, если найдешь. Как здесь первых двух сделаешь — сразу зови и за третьего принимайся. Я у себя в кабинете буду, еще разок на церемонию вручения посмотрю, я ее с Интернета скачал. Уж больно приятственно! — улыбнулся он, подмигнул и выскочил из секционной.

«Как все близко. Мертвецкая, столы, врачи — и лучший юный физик планеты. Интересно, вернется она из Штатов, чтоб русскую науку двигать? Да не, какой там. Американцы полными идиотами будут, если выучат и оставить не смогут. Сделают ей такое предложение — не откажется, — думал я, готовя секционный зал к предстоящей мясорубке. — Да и зачем ей возвращаться? От патриотизма? Люди из большой науки космополиты, по складу мировоззрения. Они свою роль в масштабе человечества видят. Какая им разница, где новое измерение открывать — здесь или там. Никакой.»

Двадцать минут спустя все трое лежали на столах, отливающих холодным стальным блеском. В рядок, если не принимать во внимание стены, разделяющие большую и малую секции. «Справа налево или слева направо? — мысленно спросил я себя, приготовив острые, только подточенные ножи и визгливую пилу. — Какая, к черту, разница!» — сам же ответил на свой вопрос. И обернув ручку маленького скальпеля, решительно взялся за дело.

Вскоре все трое были готовы к последней встрече с доктором, которая уже никак не сможет повлиять на здоровье. Промежуточные двери коридора, в который выходили двери секционных, были плотно закрыты. А это значит, что его заполнил приторный запах почившей человечины и дерьма. И кто-то, кто закрыл их, пытался запереть этот привычный смрад, чтобы он не пополз по отделению, мешая перекусить, да и просто воняя. Я уже давно не обращаю на него внимания. Не то чтобы не чувствую, нет. Просто он не вызывает у меня никакой реакции. Ни положительной, ни отрицательной. И кроме того, знаю, что и сам когда-нибудь буду так пахнуть. Стоит ли тогда воротить нос?

Впереди было еще немало кровавой работы, которая не позволяла взять даже короткую передышку. Как только врачи встали к столам, чтобы приложить опыт и знания к пока неизученным останкам, я принялся зашивать трупы, начав с головы. Этот однообразный процесс, текущий на автоматизме, через некоторое время освобождает разум. Прокол, еще один — и затянуть нитку. Снова и снова, сознание почти не участвует в деле, контролируя его на автопилоте. А потому самое время полистать журнальчик. Правда, взять в руки я его не могу по нескольким причинам сразу.

Во-первых — руки заняты. К тому же они втиснуты в испачканный засохшей кровью латекс медицинских перчаток. Но есть и более весомая причина. В физическом виде журнала не существует. Его свежий номер, пухлый от глянцевых страниц, хранится внутри моей головы. Санитар

Антонов является единоличным автором, издателем и читателем этого пестрого иллюстрированного чтива. Никаких экономических ограничений, рыночной стратегии и цензуры. Полная свобода прессы, мечта любого радикала.

С одной стороны, это удобно, ведь он не занимает много места и достался мне совершенно бесплатно. Правда, никто, кроме меня, не сможет полистать его. А жаль. Иногда так хочется обсудить с коллегами по работе наиболее яркие материалы.

Ну, например, вот этот, анонс которого вынесен на обложку. «О чем мечтают санитары?» — на семьдесят пятой странице. Так, посмотрим. Ага, вот он. Подборку коротких интервью, разместившихся на двух разворотах, открывает фотография крепкого парня в хирургической пижаме. Он взят фотографом в полный рост, на всю страницу, в профиль, легко и небрежно держит на весу крышку гроба, прихватив ее посередине мускулистой рукой. Под фоткой небольшое вступление, набранное крупным жирным кеглем: «На первый взгляд санитары моргов не похожи на мечтателей. Но поверьте, ничто человеческое им не чуждо. Они порой мечтают, как и все мы. Мечтают о разном, о важном и о всякой чепухе, сбыточной и несбыточной. И некоторые из них поделятся сокровенными мечтами с читателями “Живого для мертвых”. Далее по разворотам раскиданы портретные фотки моих коллег из патанатомических и судебных моргов столицы. Под ними — имя, место работы и краткие рассказы каждого из них о мечтах.