Богдан Михайленко: Рассказы санитара морга

– Лето – прекрасное время года, но только не для нас. – Пожилой патологоанатом неторопливо потягивал обжигающий ароматный чай из большой кружки.

– Почему же? – Заинтересованно спросил я.

– На дорогах появляется масса людей, несущихся на бешенной скорости. Многие из них пребывают в наивной уверенности, что так называемая броня и специальное снаряжение спасет их от травм во время падения с мотоцикла. – Он прихлебнул чай. – А затем наступает время горького разочарования. Для одних все заканчивается отделением реанимации, а затем долгим восстановлением в хирургии. Для других – «уютными» холодильными установками нашей конторы.

В это время торопливо зазвучал сигнал из приемной.

– Накаркал! – Заругался доктор. – Ступайте, юноша. Везите тело в зал, будем смотреть, что нам привезли.

На специальном мраморном столе лежали останки высокого статного мужчины. Его рельефная мускулатура вызывала чувство восхищения вперемежку с завистью. Впрочем, я был жив, а вот он – уже нет.

– Интересно, интересно. – Прозектор знакомился с сопроводительными документами. – Так, байкер. Не справился с управлением, выехал на полосу встречного движения. Произвел столкновение с небольшим грузовичком. Смерть наступила на месте. Ну, ничего удивительного, тут никакая «черепаха» не выручит.

– Доктор, можно спросить? – Я внимательно разглядывал человека, который несколько часов назад уверенно несся по скоростной трассе.

– Валяй.

– Если причина смерти очевидна, то зачем делать вскрытие?

– Потому что так положено! – Он даже замер, недоуменно посмотрев на меня. – Протокол вскрытия поступит в правоохранительные органы для дальнейшей работы. Откуда ты знаешь причину его смерти?! Может, у него инсульт случился?! И тогда картина происшествия будет совершенно другой!

Учеба в медицинской академии проходила ни шатко, ни валко. Одни предметы нравились, другие давались с трудом. Среди ненавистных, к сожалению, для будущего врача, оказалась наука о строении тела. Если препарирование в анатомическом театре проходило на «отлично», то теория откровенно хромала. Требовалось постоянно зубрить, изучать атласы, подмечать особенности. И снова учить, и еще раз учить. А свободного времени катастрофически не хватало. Родители мои – люди небогатые, мне приходилось подрабатывать, чтобы помогать им.

Однажды меня вызвал к себе декан факультета.

– Ну, юноша, – начал он, внимательно разглядывая меня поверх очков. – Второй семестр подходит к завершению, а вы, похоже, всерьез собираетесь примерить на себя военную форму?

– Неужели все так плохо?! – Похолодело у меня внутри.

– У вас огромные долги по анатомии. Но преподаватели кафедры считают вас талантливым студентом, несмотря на большое количество задолженностей.

Он замолчал, снова разглядывая меня. Затем продолжил.

– Я хочу предложить вам вот что. Мой старый знакомый, руководитель городского морга, жалуется на нехватку персонала начального звена. Могу поговорить с ним, чтобы он взял вас к себе. Общаясь с патологоанатомами, получите необходимую теоретическую базу, будет очень много практики. И зарплата там приличная, учебу станете совмещать с работой. Ну что, идет?

Так я стал работать санитаром в морге.

– Ну что, дружок, следующая твоя задача, аккуратно заштопать кадавра, переложить на носилки, и отравить в холодильник, чтобы он не испортился, ожидая, когда его заберут. – Спокойно объяснял прозектор мои обязанности.

– Доктор, а препарировать мне можно будет? – Любознательно спросил я.

– Нет, – улыбнулся тот, – это моя задача. За точность информации, полученной при вскрытии, мне приходится нести большую ответственность, вплоть до уголовной. Единственное, что ты можешь делать в это время – стоять рядом и внимательно наблюдать за моими действиями.

В свой первый день работы в морге я еще не знал, сколько приключений предстоит пережить и через что пройти в стенах этого здания.

Я многоценно покраснел, про себя решив, что на будущее стану молчать, как рыба об лед.

Доктор, тихонько мурлыча себе под нос незамысловатую мелодию, производил внешний осмотр тела. Вдруг остановился, еще раз что-то осмотрел на груди и решительно стал облачаться для вскрытия. Взяв пинцет, начал ковырять среди многочисленных ран и ссадин.