Эдвард Резерфорд - Лондон

Впрочем, ему было не суждено задержаться там надолго.

Бедлам был открыт для почтенной публики, если та покупала билет. А благодаря этой либеральной практике любопытствующие могли войти и посмотреть на всех, кого записали в сумасшедшие либо уголовные суды, либо Силверсливз с его друзьями. С иными, безобидными, разрешалось поговорить. Несколько джентльменов мнили себя Наполеонами и сыпали блестящими, глубокомысленными высказываниями. Другие хохотали и несли вздор. Третьих приковывали к кроватям, и те тупо смотрели в одну точку, а то еще раздевались и предавались диким, разнузданным действиям. Большинство посетителей находило это весьма забавным. Один старик, посаженный получасом раньше, назвался графом Сент-Джеймсом.

Вскоре после полудня прибыл Мередит. К нему обратился молодой Джордж, узнав, что случилось с дедом.

Банк «Мередитс», едва не лопнувший в 1825-м, серьезно преуспел, и Мередит прилично разбогател. Седые виски сообщали его высокой фигуре нечто патрицианское. Его совет не обрадовал Джорджа.

– Я думаю, что с помощью Силверсливза ваш отец почти наверняка добьется признания его невменяемым. Мы должны вызволить вашего деда из Бедлама. У вас это, скорее всего, не получится, потому что Боктон предупредил их о вашем приходе. Но я могу попытаться.

– А после?

– Придется спрятать его и держать в приемлемых условиях. Смею надеяться, что делу можно помочь! – улыбнулся Мередит. – Не забывайте, что я как-никак обязан ему банком.

– Но они явятся и потребуют его обратно!

– Пусть сначала найдут.

– Но это похищение, Мередит!

– Оно самое.

– Вам придется действовать быстро, – заметил Джордж.

– Я найду место, – отозвался Мередит.

Он подступил к Бедламу со всей смекалкой. Послав вперед мальчика спросить Силверсливза, он получил ответ, что тот отлучился с Боктоном на пару часов. И только после этого коляска Мередита проехала во двор, остановилась у здания, а сам он сообщил привратникам, что ему срочно нужен Силверсливз. Оставив без внимания их заверения в том, что того нет на месте, он направился в холл, заявив, что хочет видеть Сент-Джеймса. Как только нашел, он крепко взял графа за руку и повел к выходу.

– Где черти носят Силверсливза? – раздраженно повторил Мередит. – У меня приказ немедленно доставить этого пациента в другое место.

– Но мистер Силверсливз и лорд Боктон сказали…

Главного привратника резко оборвали.

– Вы ничего не понимаете. Я личный врач его величества, – и Мередит назвал имя почтенного доктора, – и действую по приказу самого короля. Надеюсь, вам известно, что граф – его личный друг?

Не зря он был внуком отчаянного капитана Джека Мередита. Высокий рост в сочетании с властной манерой и упоминанием знатных имен сделали свое дело.

– Передайте Силверсливзу немедленно явиться ко мне, – велел он, выводя старого графа.

Миг спустя его коляска загрохотала прочь, якобы направляясь к Вестминстеру. Скрывшись из виду, она поменяла курс и развернулась в совершенно другую сторону. Так и вышло, что в доме доброй миссис Пенни на Клэпхем-Коммон у Лавендер-Хилла нашел убежище не маленький Горацио Доггет, а престарелый богач граф Сент-Джеймс.

– Проклятье! – произнес лорд Боктон, услышав о побеге отца. – Надо было посадить его на цепь.

Летом 1832 года великий билль о реформе обрел наконец силу закона. Он не только представил в парламенте новые города и упразднил гнилые местечки, но и даровал справедливое представительство среднему классу. Разумеется, женщины остались без права голоса вне зависимости от их статуса.

Теперь, когда она заботилась лишь о матери и себе, Люси прикидывала, способна ли позволить себе не работать на Сайласа. Она обдумала много вариантов, включая устройство на маленькую фабрику, откуда ушла мать. Даже подумывала попросить помощи у клэпхемской кузины. Однако весной, сходив туда трижды, Люси так и не нашла ни родственницы, ни ее близких.

Проблема разрешилась совершенно неожиданным образом. Однажды летом, придя с утра на работу, Люси, к своему великому удивлению, увидела, что Сайлас стоит у причала, а лодки нет.

– Где лодка? – спросила она.

– Продал, – ответил тот. – Знаешь, Люси, ты мне больше не понадобишься. Я занялся другим делом. – Он отвел ее обратно в аллею, где стояла грязная старая тележка. В ней было пусто. – Буду ходить с ней и собирать, – пояснил Сайлас.

– Но что собирать-то?

– Мусор, – довольно изрек он. – Грязь. За уборку платят. Потом сваливаешь все в какой-нибудь двор – улавливаешь? Двор я неподалеку нашел. Потом шуруешь и смотришь, нет ли чего интересного.