Джон Вэйллант - Тигр. История мести и спасения

Вест обратился за медицинской и психологической помощью; на голову, лицо и руки ему наложили шестьдесят швов.

«Никому из нас раньше не приходилось слышать ничего подобного [91], — утверждал Дарси Макфи, старший следователь Комитета по расследованию нападений хищников в Британской Колумбии. — Медведь — очень сильное животное, поэтому мы отнеслись к этой истории с изрядной долей скептицизма».

В силу крайне необычных обстоятельств было тщательно проведено вскрытие, подтвердившее, что Вест в самом деле проломил животному череп. «В такой ситуации у вас только один выбор: выжить или умереть, — говорил Вест впоследствии. — Просто чаще всего страх не оставляет места надежде».

Есть все основания предполагать, что в какой-то момент Марков тоже оказался перед таким выбором. Всем было известно, как он любил своих собак, поэтому мотивы для решительных действий у него были сходные с Вестом. Нет никаких сомнений в том, что бы сделал Джим Вест, окажись он на месте Маркова, с заряженным ружьем. «В экстремальных ситуациях люди делятся на две категории, — объяснил биолог Василий Солкин. — Одни сначала пугаются, потом думают; другие сначала думают, а пугаются уже потом, когда все позади. В тайге выживает только вторая категория».

Марков определенно принадлежал к ней, но порой даже этого недостаточно. Поскольку на ранних этапах расследования все указывало на то, что Маркова убила из мести тигрица, Труш поначалу не задумывался о конфликте хищника с собаками как о возможной причине нападения. У Труша забот хватало: осмотрев место происшествия в субботу 6 декабря, он вернулся в Лучегорск. 8 и 9 декабря Труш отвечал на вопросы журналистов, готовил сводки для радио и телевидения, призывал жителей Бикинской долины быть осторожными, а всех остальных — воздержаться от визита в эти края в ближайшее время. Когда с этим наконец было покончено, Труш вернулся к повседневной работе, требовавшей его присутствия в других уголках подведомственного ему района.

Между тем жизнь в Соболином изменилась до неузнаваемости. На людей обрушилось не только горе, но и страх: кто будет следующим? «Отомстив обидчику, покинет ли тигрица эти края? [92] — вопрошал диктор местных теленовостей. — Или же, не приведи господь, нас ждут новые беды?»

С самого начала коллега Труша Саша Лазуренко был уверен, что Маркова убил самец — причем не просто самец, а необычайно крупная особь. Однако в первые дни никто особо не задавался вопросом половой принадлежности тигра, а потом возникла версия о мстительной самке, и свои первоначальные соображения Лазуренко оставил на усмотрение Труша — как старшего по званию. Пол тигра определяют в первую очередь по размерам лап. Как правило, охотники и биологи измеряют отпечаток передней лапы — в частности сравнительно узкую пяточную часть. Именно этот параметр считается показательным в силу физиологической особенности пятки: она состоит из одной подушечки, размер которой не изменяется в зависимости от характера передвижения животного, как это происходит с куда более подвижными пальцами. Основной вес тигра при ходьбе приходится именно на пятку, поэтому она оставляет самые глубокие и четкие следы. У крупной самки амурского тигра задняя часть пятки измеряется 9–10 сантиметрами в ширину, в то время как у самцов этот показатель может достигать 13 сантиметров и более. Пятка шириной 15 сантиметров, по современным меркам, должна принадлежать настоящему гиганту. Это совершенно точно самец весом от двухсот до трехсот килограммов, то есть гораздо крупнее любого дикого льва.

Следы вокруг хижины Маркова тщательно измерили. Условия для этого были самые благоприятные: та зима не изобиловала снегопадами, так что все было, как говорят охотники, на поверхности. Результаты замеров врезались в память Лазуренко: 13,5 сантиметра. Трушу казалось, что они намерили только 12 сантиметров. Впоследствии они много спорили по этому поводу. Как бы то ни было, все указывало на то, что это самый крупный тигр не только в Панчелазе, но и в радиусе доброй сотни километров вокруг, и Марков с ним что-то не поделил.

Родился этот тигр вскоре после перестройки, и на момент трагедии ему исполнилось около шести лет — расцвет половой зрелости. Судя по всему, какой бы уголок тайги он ни выбрал, ему суждено было стать там доминирующим самцом. После хорошего обеда его вес вполне мог превышать двести двадцать килограммов, и при этом ему хватало сил, чтобы с места преодолеть трехметровый забор или одним прыжком пересечь деревенскую улочку.