Теперь он женщина, да еще и выглядящая от силы лет на двадцать восемь.
Идеальная фигура, красивое лицо, хорошие манеры, умная речь, все это вкупе дает то, что называется VIP-проституткой. Не менее 300$ за два часа.
Она снимает квартиру в центре, среди ее клиентов банкиры, политики, крупные бизнесмены. Один миллионер берет ее с собой на отдых — круиз по Средиземноморью на собственной яхте, это был прелестный месяц.
Тут в нее влюбляется юнец, скопивший или заработавший денег на единственную встречу. Это бы не беда, но беда то, что и она в него влюбляется. Месяц угарного романа, юнец охладевает, а она только разгорается. Слезы, сцены ревности, муки, бессонница, наркотики и наконец попытка самоубийства.
После больницы — тяжкие размышления. Осознание того, что миновавшие два года, если разобраться, были сплошной суетой, чередой больших и мелких неприятностей, ощущением вечной неутолимой жажды — и в финале горя. Воспоминание о жизни, которая была спокойной и размеренной. Желание вернуться в эту жизнь.
Третья операция: возвращение себя.
И несколько месяцев покоя и умиротворения.
Но вот на улице встретился молодой человек, похожий на коварного юнца, что чуть ее не убил, и в душе вспыхивает непреодолимая тоска по любви. Лучше умереть, чем не любить, думает Валько с пафосом, над которым некому смеяться.
Валько решается еще на одну операцию.
— Кем хотим быть? — спрашивает врач.
— А можно и тем, и другим?
— Можно. Сейчас все можно. «Би» это называется.
— Хорошо! — говорит Валько и засыпает от наркоза.
Операция произведена не вполне удачно. Сделали все, что смогли.
На похоронах не было никого.
Или:
Валько по-прежнему не хочет быть ни мужчиной, ни женщиной. То есть хочет, но отвлеченно. Не желая предпринимать для этого никаких шагов.
Страдает от одиночества, но тоже отвлеченно, не хочет ни с кем жить.
Оно затевает безобидную игру: возвращаясь вечером, одевается в женское, готовит ужин, мурлыча песенки под радио, потом встречает мужа, т. е. переодевается в мужчину, чмокает жену и вручает ей маленький букетик цветов, садится ужинать. Во время ужина — обмен новостями, скопившимися за день. Тон задушевный, но иногда бывает легкие стычки:
— Ты меня совсем не слушаешь!
— Извини, задумался.
— Ну и думай дальше!
— Прости. О чем ты говорила?
Поужинав, садятся у телевизора. Ему хочется посмотреть футбол, ей — сериал.
— Ты можешь пропустить хоть десять серий, и все будет понятно, — говорит он. — А футбол — дело одноразовое. Если сейчас «Спартак» забьет, а я не увижу, я себе этого не прощу.
— «Спартак» не забьет! — ехидно говорит она.
— Хорошо, смотрим десять минут футбол, десять минут — сериал.
— Глупо.
— Тогда давай купим второй телевизор, это же копейки.
— Может, тебе вообще завести другую семью?
— Типично женская привычка делать из пустяка трагедию.
— Кто делает? Я? Это ты из-за какого-то бездарного «Спартака» готов меня поедом есть!
— Типично женское упрямство!
— Типично мужское дуболомство!
...
— Ну ладно, мир...
На ночь они шепчутся, и это странно, учитывая, что детей у них нет, а соседи вряд ли услышат: дом старой постройки, кирпичный, стены толстые. Скорее это — для теплоты, для интимности. Рассказывают друг другу о чем-то смешном или занятном, что мимоходом где-то прочли или услышали.
Обнимаются, целуют друг друга на ночь и засыпают.
На улицу выходят поочередно — то муж, то жена.
Однажды сосед снизу, простецкий мужчина с простецкой фамилией Сидоров, встретив в подъезде, говорит:
— Че-то скоко рядом живем, а не знаемся! Зашел бы по пивку как-нибудь!
Валько заходит. Они пьют пиво и задушевничают, тут является жена Сидорова, она недовольна, Валько, зная, чем отвлечь женщину, тут же заводит разговор о личном: дескать, пьет пиво не для удовольствия, а от печали: есть у него подозрения, что жена изменяет ему.
— А приличная с виду женщина! — удивляется Сидорова.
— Все вы с виду приличные! — ворчит Сидоров.
Валько продолжает излияния, Сидорову это скучно, он пьет себе и пьет — и засыпает. Валько говорит Сидоровой: зашли бы когда-нибудь к жене, когда меня нет, втерлись бы в доверие, может, она рассказала бы вам что-нибудь.
Сидорова отнекивается, но потом говорит:
— Зайду, но не для этого. А просто — познакомиться.
И заходит.
Валько держится холодно, но для приличия угощает чаем. И тут ее прорывает (сказывается одиночество, сгустившееся до критической массы), и она выкладывает Сидоровой всю подноготную. Да, влюбилась в молодого сослуживца. Борется с собой, понимая, что нет никаких перспектив: он бросит ее через пару месяцев. Если бы муж помог! Но он в последняя время раздражителен, неласков, подозрителен! Он отталкивает ее. Он, сам того не понимая, толкает ее в объятия другого!
Читать дальше